Восставшая Луна
Шрифт:
— Я говорю не из дому.
— Но этого не может быть! Я не…
— Нет времени, проф. Может кто-нибудь вас подслушать?
— Не думаю. Я использую телефон со звуконепроницаемым колпаком.
— Жаль, что я не могу видеть вас. Проф, какого числа у меня день рождения?
Он поколебался некоторое время, а затем сказал:
— Понял. Думаю, что понял. Четырнадцатого июля.
— Теперь у меня нет сомнений. Ну что ж, давайте поговорим.
— Мануэль, ты действительно звонишь не из дому? Где ты находишься?
— Давайте
— Я хочу предупредить её. Она ни в коем случае не должна пытаться вернуться в город, где она живёт. Её арестуют.
— Почему вы так думаете?
— Милый мальчик! Все, кто был на этом митинге, находятся в большой опасности. В том числе и ты сам. Я был рад, когда ты сказал — хотя твои слова порядком сбили меня с толку, — что ты не дома. Сейчас тебе нельзя возвращаться домой. Если у тебя есть какое-то надёжное место, где ты мог бы отсидеться, то тебе не помешало бы уйти в отпуск. Ты же понимаешь, что прошлой ночью не обошлось без насилия.
Ещё бы мне не понимать этого! Убийство охранников Надсмотрщика следует рассматривать как деяние, противоречащее Своду правил Администрации, — по крайней мере, если бы Надсмотрщиком был я, то у меня не было бы никаких сомнений по этому поводу.
— Спасибо, проф. Я буду осторожен. И если я увижу эту девушку, я передам ей ваше предупреждение.
— Разве ты не знаешь, где она? Видели, как она ушла вместе с тобой, и я очень надеялся, что ты знаешь, где её можно найти.
— Проф, почему вас это так интересует? Мне кажется, вчера вечером вы были не на её стороне.
— Нет, нет, Мануэль! Просто она — мой товарищ. Я употребляю это слово не в том смысле, в котором его используют в наши дни — как некую форму вежливого обращения, а в его старом смысле. Употребляю для обозначения определённой связи между людьми. Она — мой товарищ, мой сподвижник. Хотя у нас разные взгляды на вопрос тактики, но в том, что касается целей и преданности делу, — тут мы едины.
— Понятно. Считайте, что вы передали ей своё сообщение. Она получит его.
— Это чудесно! Я ни о чём тебя не спрашиваю… Я только надеюсь, очень надеюсь, что ты сумеешь сделать так, чтобы она оставалась в безопасности до тех пор, пока всё это не закончится.
Я поразмыслил над этим:
— Подождите минутку, проф. Не отключайтесь.
Когда я ответил на звонок, Вайо ушла в ванную. Возможно, она сделала это из вежливости, чтобы не слышать, о чём я говорю. Это было вполне в её стиле.
Я постучал в дверь:
— Вайо?
— Я выйду через секунду.
— Нужно посоветоваться.
— Да, Мани? — Она открыла дверь.
— Как в твоей организации относятся к профессору де ля Пазу? Ты доверяешь ему?
Она задумчиво взглянула на меня:
— Предполагается, что за каждого, кто был на митинге, есть кому поручиться. Но я лично его
— Гм, а что ты о нём думаешь?
— Он мне понравился, хотя он и спорил со мной. Ты о нём что-то знаешь?
— Да, я знаю его уже двадцать лет. И я верю ему. Но я не настаиваю на том, чтобы ты тоже верила ему. Тут ситуация как в том случае, когда проверяешь свой баллон с кислородом. Доверяй только своему мнению.
Она улыбнулась:
— Мани, поскольку ты веришь ему, я буду верить ему так же твёрдо, как ты.
Я вернулся к телефону:
— Проф, вы скрываетесь от преследования?
— Это действительно так, Мануэль, — хихикнул он.
— Вы знаете дыру под названием гранд-отель «Свалка»? Комната «Л», второй уровень ниже вестибюля. Постарайтесь прийти незаметно, чтобы вас не выследили. И ещё такой вопрос: вы уже завтракали? И что бы вам хотелось на завтрак?
Он снова хихикнул:
— Мануэль, иногда достаточно одного достойного ученика, чтобы учитель чувствовал, что его жизнь прожита не зря. Я знаю, где это. И приду незамеченным. Я сейчас не слишком привередлив и ем всё, что окажется под рукой.
Вай начала сдвигать постели, и я пришёл ей на помощь.
— Что бы ты хотела на завтрак?
— Чай с тостами и хорошо бы соку.
— Для завтрака этого маловато.
— Ну, тогда варёное яйцо. Но за завтрак я заплачу сама.
— Два варёных яйца, тосты с маслом, варенье и сок. Давай бросим кости и посмотрим, кому платить.
— Чьи кости, твои или мои?
— Мои. Со своими мне легче смошенничать.
Я подошёл к подъёмнику, вызвал на дисплей меню и увидел в нём нечто под названием: «ОСТАТКИ ПРЕЖНЕЙ РОСКОШИ — ВСЕ ПОРЦИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО РАЗМЕРА: томатный сок, омлет, окорок, жареный картофель, лепёшки с мёдом, тосты, масло, молоко, чай или кофе, порция на две персоны — 4,5 доллара Гонконга Лунного».
Я заказал еду на две персоны — не желал афишировать, что завтракать будут трое.
К тому времени, как подъёмник звякнул, извещая нас о прибытии заказа, всё уже было готово для того, чтобы приступить к завтраку. Комната была аккуратно прибрана и сияла чистотой. Вайо сменила свой чёрный наряд на красное платье, «потому что у нас будут гости». Именно из-за этого платья всё и произошло. Надев его, она приняла картинную позу, улыбнулась и спросила:
— Мани, мне так нравится это платье. Как ты догадался, что оно мне пойдёт?
— Ну, я же гений.
— Что ж, вполне возможно. Сколько оно стоит? Я должна вернуть деньги.
— Я купил его на распродаже за пятьдесят центов Администрации.
Её лицо потемнело, и она топнула ногой. Поскольку она была босиком, то всё произошло почти беззвучно, но отдача от удара подбросила её на полметра вверх.
— Желаю счастливой посадки, — сказал я, пока она, словно только что попавший на Луну новичок, отчаянно болтала в воздухе руками и ногами, пытаясь вновь обрести устойчивое положение.