Восставшие миры

Вилсон Фрэнсис Пол

Программа служила двум целям. Во-первых, разнообразным философским теориям предоставлялась возможность проверить себя на деле. Если их создатели считают, будто они спасут человечество, пусть попробуют создать колонию в отколовшемся мире и посмотрят, что выйдет. Вторая цель непосредственно обеспечивала интересы нового единого земного государства — отправляя диссидентов на звезды, Земля выигрывала какое-то время на глобальную консолидацию. План работал прекрасно. Смутьяны получали непреодолимо заманчивое предложение, Земля вновь превращалась в теплое гнездышко для бесчисленной бюрократии. Решение необычайно

легкое, на редкость эффективное… хотя Земле в будущем предстояло очень дорого за него заплатить.

К началу осуществления программы отколовшихся колоний успристы разделились на две отдельные, но абсолютно дружелюбные фракции. Каждая самостоятельно подала заявку на статус колонии, и обе были удовлетворены. Первая группа из рационалистов и чистых интеллектуалов вела себя тихо, замкнувшись на планете, которую они назвали Толивой. Вторая высадилась на суровую каменистую планету под названием Флинт. Ее составляли главным образом выходцы из Восточного Союза, которым как-то удалось привнести в успр пережитки древних азиатских культур. Каждый приверженец этой веры сам по себе представлял настоящую армию.

Обе эти отколовшиеся колонии, как и многие прочие, в первое столетие существования сталкивались с тяжелыми проблемами и одерживали победы; обе выжили, сохраняя в неприкосновенности свои версии философии успр. Именно эта самая философия позволила обеим планетам стоять в стороне, когда остальные отколовшиеся колонии принялись устанавливать связи с Землей, которая налаживала сеть торговых контактов с внешними мирами, а потом не участвовать в революции против экономической удавки, наброшенной на них той же самой Землей. Ни Толива, ни Флинт не присоединились к Империи внешних миров, игнорируя ее на протяжении двухсот лет.

А теперь, как прекрасно известно Дэну Брунину, обратили на нее внимание. Теперь Флинт и Толива изо всех сил стараются свергнуть Империю. Почему? Две планеты всегда поддерживали между собой культурные связи, чего не понимали и не разделяли другие отколовшиеся миры. Может быть, их сближает какая-то суть философии? Об успр Брунин не имел никакого понятия, не знал даже значения этого слова.

Или что-то еще? Похоже, у светловолосого незнакомца повсюду имеются соглядатаи. Может, ему известны какие-то тайные планы Метепа и Совета Пяти, чем и объясняется неожиданное появление на Троне толивианцев и флинтеров? Может быть, зреет что-то очень серьезное, раз они изменили многовековой политике невмешательства?

Брунин притушил свет, опрокинулся на спину на матрас. С Трона он улетать определенно не собирается. Ни за что — после таких трудов, потраченных на уничтожение Метепа. Впрочем, не собирается и случайно пасть жертвой какого-то дикарского флинтерского оружия.

Нет, завтра вечером он будет сидеть в «Белом олене», внимательно слушать, соглашаться на любые условия светловолосого мужчины, всячески ему подыгрывать, пока это соответствует его собственным целям. Так или иначе Дэн Брунин остается в живых.

Глава 4

Каждое государство… должно покрывать свои долговые обязательства исключительно золотой и серебряной монетой…

Конституция Соединенных Штатов

— Это

еще что такое?

— Листовки. Кажется, никто не знает, откуда они взялись, только ими обклеен весь город. По-моему, они тебя должны позабавить.

По рангу Метеп удостоился просмотреть листок первым, после чего Хейуорт раздал по столу экземпляры остальным членам Совета Пяти. После прошлой раздраженной вспышки Метепа за столом заседаний царила гораздо более спокойная атмосфера. Правитель смягчился, видя искреннюю заботу о его безопасности. В конце концов решено было свести к минимуму его и без того редкие появления на публике.

— Робин Гуд? — сардонически ухмыльнулся Кратер, просмотрев листовку, а потом взглянув на Хейуорта. — Неужели это…

— Верно. Старая земная легенда, — кивнул в ответ Хейуорт. — Робин Гуд грабил богачей и отдавал добро беднякам.

— Интересно, каких богачей он теперь собирается грабить.

— Надеюсь, не меня, — рассмеялся Беде, тощий министр путей сообщения. — А что это за эмблема внизу? Похожа на омегу со звездой внутри. Какой-нибудь красноречивый символ?

Хейуорт пожал плечами:

— Омега — последняя буква греческого алфавита. Если листовки выпустила некая революционная группа, возможно, она означает «последнюю революцию» или что-нибудь не менее драматическое. «Последняя революция звездных колоний»! Неплохо звучит?

— Очень плохо, — заявил Метеп. — Особенно если они совершают по вечерам покушения.

— Ох, сомневаюсь, что одно с другим связано, — медленно протянул Хейуорт. — В противном случае заранее отпечатанные листовки оповещали бы о твоей смерти. Тут же речь не идет ни о твоей гибели, ни о катастрофе. Может, кучка наркоманов, севших на земмелар… В любом случае я велел службе безопасности разобраться.

Беде вздернул брови.

— Но ведь омега к тому же обозначает ом — единицу электрического сопротивления. Сопротивления…

— По-моему, да, — подтвердил Крагер. — Даже если группировка Робина Гуда, которая, по всему судя, вообще может состоять из одного-единственного человека, считает себя революционной, листовка имеет чисто экономический смысл. И вполне компетентно составлена. Посмотрите на индекс цен. Прискорбно, но правда. Для покупки того, что в сто пятнадцатом году стоило сотню марок, нынче уходит сто пятьдесят. Марка сильно обесценилась за восемьдесят лет.

— Я бы, собственно, не сказал, будто сильно, — вставил Хейуорт, оторвав взгляд от записок, разложенных перед ним на столе.

— Конечно, — буркнул Крагер почти с явственным раздражением. — Земляне успели привыкнуть к инфляции.

— Земля недавно взяла под контроль экономику…

— …а мы, жители внешних миров, с прежней опаской относимся к этому.

Советник, старше Хейуорта по возрасту, перебил его, повысив тон и, пожалуй, чрезмерно подчеркивая местоимение «мы». Земное образование последнего до сих пор вызывало определенное раздражение в определенных имперских кругах.