Восставший Восток. Палестина против Израиля и США

2011 год открылся серией сокрушительных взрывов гнева со стороны арабских народов. Но сможет ли эта «арабская весна» найти решение проблем, стоящих перед демократическими силами в Египте и других арабских странах? Аргументы в пользу положительного или отрицательного ответа на этот вопрос одинаково весомы и убедительны.

Арабский мир (а за ним и мусульманский мир в целом) уже давно сумел навязать себя в качестве активного участника формирования древней, досовременной глобализации. Но он не смог избежать упадка и поддался натиску современной капиталистической глобализации, несмотря на неоднократные и серьезные попытки в XIX, а затем и в XX веке выйти из статуса периферии, на которой доминирует империализм

западных держав.

Для того чтобы ответить на этот вызов, необходимо раз и навсегда расстаться с иллюзиями в духе ретроспективизма, то есть со всей перспективой «исламизации общества и политики». Речь идет не о сплочении вокруг некачественных товаров вестернизации, которые могут быть вполне совместимы с происходящей «исламизацией», а об освобождении изобретательского потенциала арабских народов (ориентированного на изобретение будущего, а не на возврат к прошлому). Это необходимо для того, чтобы они стали активными агентами в формировании своего будущего вместе с другими народами, борющимися против доминирующего капитализма/империализма, и на их стороне.

Для того чтобы размышлять и действовать, необходимо вернуться к критическому прочтению прошлого и настоящего арабского мира. Когда он стал «арабским миром»? На этот вопрос я отвечу во введении к главе 2.

В первой главе этой книги дается интерпретация взрывов 2011 г., а в последующих четырех главах прослеживается длительная эволюция места арабского мира в мировых системах вчерашнего и сегодняшнего дня в рамках «глобальной истории».

Эти четыре главы организованы вокруг четырех основных понятий: «центр», «спад», «рывок», «дрейф». Они соответствуют исторической последовательности места и роли арабского мира в древних трибутных системах мира, а затем в последовательных фазах развития глобализированной капиталистической системы. При этом наблюдается некоторое дублирование, поскольку некоторые из прежних характеристик сохранились с течением времени, иногда вплоть до наших дней.

Эти мысли нашли свое развитие в большом количестве моих прежних работ, часть из которых посвящена странам арабского мира (Египет, Магриб, Сирия, Ирак, «арабская нация»), а часть – более общим вопросам, вытекающим из природы соответствующих «глобальных» систем. Для данного изложения я сохранил только основные аспекты вопроса. Более любознательные могут ознакомиться с этими событиями далее, как указано в библиографии.

До 1500 г. мировая система имела отношение только к восточному полушарию планеты (Евразия и Африка), которое развивалось в условиях (взаимного) игнорирования «доколумбовых» миров. Но с 1500 г. эта система охватывает всю планету, интегрированную в развитие нового глобального капитализма.

Весны» арабских народов, как и те, что переживают народы Латинской Америки в последние два десятилетия, – это то, что я называю вторым пробуждением народов Юга. Первое пробуждение произошло в XX веке, пока не натолкнулось на контрнаступление неолиберального капитализма/империализма. Второе пробуждение принимало различные формы – от взрывов против автократий, сопровождавших распространение неолиберализма, до постановки под сомнение международного порядка странами «новой волны». Таким образом, эти «весны» совпадают с «осенью капитализма»: закатом капитализма обобществленных, глобализированных и финансируемых монополий. Эти движения, как и движения предыдущего века, направлены на восстановление независимости народов и государств периферии системы, на возвращение им инициативы в преобразовании мира. Поэтому это прежде всего антиимпериалистические движения, а значит, потенциально антикапиталистические.

Если нынешним движениям удастся объединиться с трудящимися империалистических центров в очередном необходимом пробуждении, то может возникнуть подлинная социалистическая перспектива на уровне всего человечества. Но это ни в коем случае не должно произойти как «историческая необходимость». Закат капитализма может открыть путь к длительному переходу к социализму – или же он может привести человечество к всеобщему варварству. К такой страшной перспективе может привести сочетание уже реализуемого проекта военного контроля планеты вооруженными силами США и их подчиненных союзников по НАТО, упадка демократии в странах империалистического центра и ностальгического отказа от демократии в восставших странах Юга (который принимает форму иллюзий религиозных «фундаменталистов», предлагаемых исламом, индуизмом и буддизмом).

Поэтому борьба за светскую демократизацию имеет в настоящее время решающее значение, противопоставляя перспективу эмансипации народов перспективе всеобщего варварства.

2011 год начался с серии сокрушительных,

гневных взрывов, прогремевших в арабских странах. Станет ли эта весна началом второго пробуждения арабского мира? Или же эти восстания заглохнут и в конце концов окажутся безрезультатными, как это произошло с первым эпизодом этого пробуждения, о котором я писал в своей книге «Пробуждение Юга» (L'eveil du Sud)? Если первая гипотеза подтвердится, то движение арабского мира вперед неизбежно станет частью движения за выход за пределы империалистического капитализма в мировом масштабе. В противном случае арабский мир останется в своем нынешнем статусе покорной периферии, что не позволит ему возвести себя в ранг активного участника формирования мира. Всегда опасно делать обобщения по поводу «арабского мира», игнорируя тем самым многообразие объективных условий, характерных для каждой страны этого мира. Поэтому ниже я остановлюсь на Египте, который, как легко убедиться, играет и всегда играл важную роль в общей эволюции своего региона.

Египет был первой страной на периферии глобализированного капитализма, которая попыталась «выйти из игры». Еще в начале XIX века, задолго до Японии и Китая, вице-король Мохаммед Али задумал и осуществил программу обновления Египта и его ближайших соседей по Арабскому Машрику (Машрик означает «Восток», т. е. восточная часть Северной Африки и Левант). Этот активный эксперимент занял две трети XIX века и запоздало выдохся лишь в 1870-х годах, во второй половине правления хедива Исмаила. При анализе его неудач нельзя не учитывать жестокость внешней агрессии со стороны Великобритании – передовой державы промышленного капитализма в этот период. Трижды – в морской кампании 1840 г., затем в 1870-х годах, взяв под контроль финансы хедива, и, наконец, в 1882 г., осуществив военную оккупацию, – Англия яростно добивалась своей цели: сделать так, чтобы современный Египет так и не смог возникнуть. Конечно, египетский проект был подвержен ограничениям своего времени, поскольку он явно предполагал становление в рамках капитализма и через капитализм, в отличие от второй попытки становления Египта, о которой мы поговорим далее. Социальные противоречия этого проекта, как и лежащие в его основе политические, культурные и идеологические предпосылки, несомненно, несут свою долю ответственности за его неудачу. Но факт остается фактом: без империалистической агрессии эти противоречия, вероятно, были бы преодолены, как это произошло в Японии. Избитый, зарождающийся Египет был вынужден почти 40 лет (1880–1920 гг.) находиться в роли подневольной периферии, институты которой были перестроены в соответствии с принятой в тот период моделью капиталистического/империалистического накопления. Этот навязанный регресс нанес удар не только по производственной системе, но и по политическим и социальным институтам страны. Он планомерно укреплял все реакционные и средневековые культурно-идеологические представления, которые позволяли удерживать страну в подчиненном положении.

Рис. 1. Лейла Халед

Египетская нация – ее народ, ее элиты – так и не смирилась с этой позицией. Этот упорный отказ, в свою очередь, породил вторую волну восходящих движений, развернувшуюся в течение последующих полувека (1919-67 гг.). По сути, я рассматриваю этот период как непрерывную череду борьбы и крупных движений вперед. Он имел тройную цель: демократия, национальная независимость и социальный прогресс. Эти три цели – какими бы ограниченными и порой запутанными ни были их формулировки – были неотделимы одна от другой, и эта неотделимость была тождественна выражению последствий интеграции современного Египта в глобализированную капиталистическую/империалистическую систему того периода. При таком прочтении глава (1955-67 гг.) насеровской систематизации является не чем иным, как заключительной главой той длинной череды наступательной борьбы, которая началась с революции 1919-20 гг.

В первый момент этого полувекового подъема освободительной борьбы в Египте с образованием в 1919 г. партии Вафд акцент был сделан на политической модернизации путем принятия (в 1923 г.) буржуазной формы конституционной демократии (ограниченной монархии) и завоевания независимости. Форма демократии допускала прогрессивную секуляризацию (если не секуляризм в радикальном смысле этого слова), символом которой стал флаг, соединяющий крест и полумесяц (флаг, вновь появившийся на демонстрациях в январе и феврале 2011 г.). Нормальные» выборы позволили коптам (коренным египетским христианам) не только избираться мусульманским большинством, но и занимать высокие посты в государстве.