Восточная сказка
Шрифт:
Осторожно смотрю на отца, сидящего рядом с Муслимом. Он чем-то раздражен и даже не пытается скрыть этого. Поправляю платок и юбку. Прекрасно знаю, что достаточно любого повода. Перевожу взгляд на Нур, вцепившуюся в сумку от Гермес.
– Портнихи должны прийти, – вздыхает мать и, открыв глаза, сердито смотрит на меня. – Ты нам дашь несколько дней в Стамбуле, Мурат?
– В Москве походим по магазинам, – морщится отец. – У нас с тобой, Нур, есть собственный переводчик.
– Конечно, – киваю я, ниже опуская голову. А у самой поджилки трясутся.
– Для того, кого тошнит кровью, какая польза от золотого таза? – любит приговаривать моя бабушка.
Закрываю глаза и тотчас же вижу лицо Тимура.
– Прощай, прощай, – шепчу я чуть слышно.
– Что ты там бормочешь? – недовольно спрашивает мать.
– Говорю до свидания родному краю, – вру я. И мысленно себя ругаю. Какая нелегкая заставила меня думать о Тимуре?
– Айрат тоже собирается в Москву, – хмыкает со своего места отец. – Потом в старости сможешь рассказать внукам, Амина, как гуляла с их дедом по Красной площади.
Сердце замирает. Гулять с Айратом? Дети? Внуки? Да меня трясет от страха, стоит ему только посмотреть на меня. И пусть рот растягивается в улыбке, а глаза так и остаются злыми и жадными, как у зверя. Даже представить боюсь, как брат нашей Нур прикоснется ко мне. И изо всех сил гоню от себя мысли о совместной жизни. Боюсь ли я Айрата?
Да!
До ужаса и отвращения!
– Что-то мне нехорошо, – тихо шепчет Нур, оседая на диване, стоило нам только войти в квартиру, которую сняли для нас друзья отца.
– Ты очень бледная, – обеспокоенно замечает отец. – Ложись. Амина разберет вещи и объяснит прислуге, что приготовить на ужин.
– Хорошо бы, – вздыхает мать, прикрывая глаза. – Даже думать о еде не могу!
Встревоженность отца тут же сменяется победной усмешкой. Он подходит к дивану и, встав перед Нур на колени, ласково проводит ладонью по лицу жены.
– Я правильно догадался, Нур?
– Наверное, – вздыхает она. – Я уже забыла, как это бывает…
– Да ну? – ухмыляется довольно отец. – По-моему, ты врешь, женщина. Я поговорю с партнерами. Здесь должны быть хорошие врачи.
– Только нашей веры, – ставит условие мать. – Не хочу, чтобы неверные касались меня.
– Конечно, Нур, – добродушно кивает отец. – Найдем. Тут полно врачей-женщин.
Выбегаю из комнаты, понимая, что мне сулит состояние Нур. Если она не помнит, так у меня до сих пор свежи в памяти ее придирки и оплеухи, когда она ждала Мусу. Наверное, хорошо, что я выхожу замуж, и прислуживать мачехе будет кто-то другой.
Но и с этого дня в Москве моя жизнь превращается в кромешный ад. Подай, принеси, посиди со мной. А еще эти дурацкие разговоры об Айрате, от которых меня пробирает до слез. Честно говоря, здесь, в Москве, мне хочется рыдать от безысходности. Я вижу совершенно другую жизнь. Женщины не носят платки и могут идти рядом с мужчинами. Могут учиться. И носить
– Путаны, – шипит Нур.
«Ну не все же!» – хочется возразить мне. Но держу язык за зубами. Лишь с завистью смотрю на девчонок, спешащих на занятия. Наверное, если б мне позволили, я бы тоже пошла в университет. Или выучилась бы на художника. Вот только Айрату не нужна образованная жена.
Он приезжает в Москву незадолго до нашего отъезда. Смиренно ходит со мной по магазинам и оплачивает любую прихоть. Но когда в машине пытается взять за руку, я вздрагиваю.
– Боишься меня? – скалится он и добавляет грубо. – Это хорошо. Жена обязана бояться мужа.
– Мужчину нужно уважать, – тихо мяукаю я. Но Айрат словно не слышит.
– Страх рождает уважение, девочка.
Его пальцы касаются моего подбородка и властно приподнимают его.
– Ты принадлежишь мне, – говорит Айрат, пристально глядя мне в глаза. – И я очень надеюсь, Амина, что ты станешь послушной и покорной женой. И не доставишь лишних проблем…
Меня передергивает, и Айрат это видит.
Разве такие слова должен говорить жених невесте накануне свадьбы? Пусть не любовь. Ее нет между мной и Айратом.
– Любовь придет, – уверяла меня бабушка. – Главное, доброта и уважение.
Но тут, похоже, этим и не пахнет.
Может, сказать отцу? Айрат не принесет мне счастья! Но я отмахиваюсь от этой мысли. Папа сейчас не в себе. И уж точно сделает все так, как попросит его обожаемая Нур. А Нур любыми способами настоит на своем.
В смятении смотрю на Айрата полными слез глазами и тихо шепчу.
– Да, Айрат.
– Это хорошо, – кивает жених, заводя Мерседес. – Сейчас завезу тебя к Нур. Завтра приеду. Скажешь, что еще нужно к свадьбе. Все купим в Стамбуле.
– Я хотела бы… – мнусь, не зная, как попросить.
– Амина, – рыкает Айрат. – В чем дело?
– Я хотела бы посмотреть на Красную площадь. Если у вас есть время…
– Хорошо, поедем, – внезапно соглашается Айрат. И по кривым московским улочкам ведет машину в центр города. А я смотрю из окна на этот диковинный мир. Ну, как кино смотрю.
Мы проходим мимо зубчатой стены из красного кирпича. Задираю голову, чтобы рассмотреть высокие башни.
– Они все разные, – замечает Айрат. – Вон та, с часами, главный символ Московии.
– Необычное сооружение, – шепчу я и тут замечаю странный собор. Разрисованные купола разного размера делают его похожим на игрушку. – Никогда не думала, что здесь так красиво! – восклицаю, позабыв, кто находится рядом.
– Ничего особенного, – морщится Айрат. – Тут есть парк неподалеку. Пойдем туда.
И развернувшись, идет вперед, никак не считаясь с моим мнением.
Семеню следом. На высоких каблуках по брусчатке быстро идти не получается. Да еще и длинная юбка мешает. Боюсь упасть и опозориться. Но и кричать, звать Айрата не хочу. Тороплюсь, но никак не могу догнать. Наконец жених останавливается и, помрачнев, ждет.