Восточный фронт
Шрифт:
К 8.30 наши передовые части вышли к району Хандасы — там их встретил, по выражению генерал — майора Алимова, командовавшего первым эшелоном, 'лунный пейзаж'. Это было неудивительно — к этому времени пикировщики уже сделали второй вылет, и, подвешивали ФАБ-1000 для третьего. Почти все доты и дзоты были разрушены, полевая оборона была перепахана еще и артиллерией, так что боеспособных японцев оставалось немного. Уцелевшие укрепления расстреливались самоходками или сжигались танковыми огнеметами — а пытавшиеся отстреливаться пехотинцы были прижаты к земле пулеметами и забросаны гранатами. Огневая подготовка была настолько мощной, что офицеры разведотдела, пытавшиеся допросить немногочисленных пленных, не смогли этого сделать — японские
К 10.00, после нескольких скоротечных перестрелок с японским охранением, наши части достигли главной полосы обороны — по ней с 7.00 работали две дивизии штурмовиков и дивизия пикирующих бомбардировщиков морской авиации, к этому моменту сделавших по четыре вылета; с 8.30 к ним подключились и пикировщики 2–го гбак, к 10.00 сделавшие по два вылета. Все же японцы пытались из орудий и минометов среднего калибра обстреливать наши войска, однако огонь был плохо скоординирован — управление артиллерией у самураев было уже потеряно, японская оборона сильно потрепана, хотя и не подавлена до конца. Я приказал выдвинуть дивизию гвардейских реактивных минометов, в 11.00 ею был нанесен массированный огневой удар.
К этому времени вышли на связь десантники — 2–й батальон 179–го сп под командованием капитана Л. В. Смирных, усиленный батареей 105–мм немецких безоткатных пушек обр. 1940 года, двумя батареями 82–мм минометов и зенитно — пулеметной ротой, стремительным ударом взял город Муйке. Капитан Смирных действовал умело и решительно — оставив в городе одну роту, он начал штурм крупного опорного пункта, прикрывавшего важный железнодорожный мост. Не стал бросать своих бойцов в атаку на многочисленные японские дзоты — наоборот, их расстреливали, один за другим, из безоткатных пушек, для чего хватало трех — пяти прямых попаданий 15–кг снарядов. К полудню опорный пункт был взят, две роты японской пехоты уничтожены, мост захвачен — и все это было достигнуто при минимальных потерях с нашей стороны.
Капитан Смирных запросил штаб о дальнейших действиях — батальону требовались боеприпасы, надо было вывезти раненых, и, требовалось определиться с дальнейшими действиями — удерживать город Муйке и мост, или развивать наступление на город Котон (ныне г. Поронайск).
К полудню же пришли донесения от моряков и командования 113–й стрелковой бригады — город Торо был взят морским десантом. Таким образом, тыл Котонского укрепрайона был окончательно взломан.
Боеприпасы батальону Смирных сбросили с самолетов — что же касается вывоза раненых, то, подходящей площадки для посадки на плацдарме не было. И впервые в боевых условиях были использованы вертолеты, немецкие "колибри", сумевшие вывезти нескольких тяжелораненых, чье состояние вызывало наибольшие опасения, и в то же время допускало транспортировку. Остальным пришлось ждать прорыва главной линии японской обороны.
Японские позиции на перевале Харами — Тогэ к этому моменту были похожи даже не на 'лунный пейзаж', а трудно сказать на что, буквально воронка на воронке — но, некоторые доты и дзоты, непонятно как уцелевшие, тем не менее, продолжали стрелять. Положение затрудняло то, что эти укрепления находились на крутых склонах холмов, так что нельзя было, как на хандасской позиции, подвести к бетонному блокгаузу СУ-122, прикрываемую автоматчиками и расстрелять прямой наводкой. Пришлось прибегнуть к подрыву дотов группами саперов. Несколько дотов были уничтожены именно так, благо пехотного прикрытия у них уже не было, а, с одним произошла интересная история. Когда наши бойцы подобрались к доту, японцы прекратили огонь, и, начали что-то кричать. Наши рявкнули 'Сдавайся!' — и, тут броневая дверь открылась. Когда наши заглянули в дот, само собой, со всеми предосторожностями, они увидели троих японцев, прикованных железными цепями за ноги к орудию и пулемету (Прим. — реальная
В 13.10 перевал Харами — Тогэ был взят — соответственно, дорога на город Котон была открыта.
К 14.00 10–я ШИСБр соединилась с десантниками капитана Смирных на подступах к Котону. После сорокаминутного штурма город был взят. Отчаянные попытки японцев отбить город успехом не увенчались — полковник Кобаяси (командир 125–го японского пехотного полка), собрав всех, кого смог, предпринял психическую атаку на позиции наших войск, с развернутым знаменем. Основные силы японцев наступали на позиции, занимаемые бойцами капитана Смирных. По приказу комбата наши воины подпустили японцев на 50 метров — и уничтожили почти всех (прим — эпизод реальный — В. С.).
Котонский укрепленный район был прорван и разрезан надвое. Дорога на юг была свободна, наши войска вышли на оперативный простор. В 16.30 в прорыв была введена подвижная группа армии, состоявшая из 214й танковой бригады. Вторым эшелоном шли 10–я ШИСБр, 409й самоходно — артиллерийский полк, и 178й отд. тяжелый танковый полк. 19–я ШИСБр и части АРГК занялись уничтожением оставшихся японских укреплений.
Лазарев Михаил Петрович. Воспоминания (и черновые заметки) к книге "Тихоокеанский шторм". Изд. М., Воениздат, 1960. Глава "Морские десанты на юге Сахалина".
Главная проблема была в том, что очистить от японцев Сахалин было необходимо в предельно сжатые сроки: самое позднее через неделю авиация с южносахалинских (и Курильских) аэродромов уже должна быть готова к отражению нападения японского флота, подошедшего из Южных морей (да, не имея авианосцев — подвижных морских аэродромов — мы вынуждены были решать задачу оперативной подвижности авиации именно таким, лобовым способом!).
(заметка карандашом на полях. В МР (прим. — "мир Рассвета", так в альт — истории обозначалась наша реальность — В. С.) освобождение Южного Сахалина заняло две недели, с 11 по 25 августа 1945. Причем Тойохара (Южно — Сахалинск) так и не был взят штурмом — японцы капитулировали, после декларации Императора 18 августа. Здесь же на это рассчитывать не приходилось — враг сопротивлялся фанатично. Следует также помнить, что в МР американцы три месяца сражались за Окинаву, меньшей территории чем Южный Сахалин — имея намного более мощную авиационную и корабельную поддержку).
В рамках выполнения поставленной задачи, флоту была передана в оперативное подчинение 16я армия и части ВВС на севере Сахалина. Кроме того, штаб ТОФ непосредственно распоряжался флотской авиацией, соединениями морской пехоты, и вышеупомянутой 113й бригадой. План Южно — Сахалинской операции предусматривал высадку двух тактических и одного оперативного десанта — все в первый день войны, 3 июня.
Десант в порт Торо (ныне г. Шахтерск) был рассчитан с целью подстраховать операцию 16–й армии по прорыву Котонского укрепрайона — этот порт был глубоким тылом КУР. Конечно, 16–я армия имела подавляющее превосходство в силах и средствах, в особенности, авиации, артиллерии и танках, над 88–й пд, которую японское командование 'раздергало' по всему Южному Сахалину, пытаясь обеспечить и удержание советско — японской границы, и противодесантную оборону побережья, и контроль ключевых населенных пунктов — но, рисковать было нельзя.
Было решено высаживать десант одновременно с началом операции по прорыву японской обороны, утром 3 июня.
Благодаря разведке мы знали состав японских сил, дислоцированных в Торо и вблизи — это были три роты 125го пехотного полка, усиленные взводом крупнокалиберных пулеметов, еще имелось местное ополчение, сформированное из допризывной молодежи и стариков (также около 100 человек). Долговременная фортификация в Торо отсутствовала, однако же возле порта была развернута зенитная батарея (четыре 75мм орудия).