Восточный рубеж(ОКДВА против японской армии)
Шрифт:
Во второй половине июля мелкие группы японских военнослужащих пытались нарушить границу, проходившую по водоразделу высот Заозёрная и Безымянная. Назревавший конфликт мог вспыхнуть в любой момент. 22 июля Блюхер приказал привести в боевую готовность 40-ю стрелковую дивизию 39-го корпуса и Барабашский укрепрайон, а 24 июля — все войска 1-й армии ДК фронта и выдвинуть в район Хасана подразделения 40-й дивизии для усиления пограничников. Одновременно было дано указание Тихоокеанскому флоту, находившемуся в оперативном подчинении ДК фронта, привести в боевую готовность корабли и морскую авиацию к действиям по пресечению возможного нападения японского флота и авиации (39).
24 июля в 00 часов 40 минут Военному Совету ТОФ (копия наркому обороны Ворошилову) было передано телеграфное сообщение от командующего фронтом Блюхера. В сообщении отмечалось, что в последние дни ежедневно японцы провоцируют инциденты, обстановка на сухопутной границе и производимые сейчас в южной
1. Обеспечить усиленную боеготовность флота, береговой авиации и ПВО, обратив особое внимание на прикрытие районов Владивосток, Залив Америка, Посьет.
2. Усилить морскую и воздушно-морскую разведку.
3. Подготовить на случай открытых враждебных действий японцев действия авиации ТОФ по корейским портам и аэродромам.
Чтобы уяснить сложившуюся обстановку в районе озера Хасан, Блюхер, находившийся в Хабаровске, уполномочил ответственного представителя 1-й армии провести расследование на месте столкновения, когда был убит японский пограничник. Однако это распоряжение командующего фронтом вызвало резкий протест заместителя наркома внутренних дел Фриновского, не желавшего допустить каких-либо проверок действий пограничных войск, находившихся в ведении НКВД. Фриновского поддержал заместитель наркома обороны Мехлис, который в то время производил почти поголовную замену политсостава ДК фронта. Поддерживая связь с Центром по своим каналам, Фриновский и Мехлис получили из Москвы указание «разобраться с Блюхером» (40). С того момента они, действуя совместно через особые отделы частей ДК фронта, начали поиски и фабрикацию компрометирующих данных на Блюхера и регулярно докладывали их в Москву. Выводы представителей командования 1-й армии о факте нарушения границы советскими пограничниками, переданные Блюхером по прямому проводу Ворошилову, были опротестованы Мехлисом и Фриновским и квалифицированы как «политическая ошибка Блюхера, льющая воду на мельницу японцев» (41).
Тем временем большинство частей и соединений 39-го корпуса из-за продолжавшихся арестов оказались дезорганизованными и небоеспособными. Командиры, наспех поставленные взамен арестованных, не знали ни личного состава, ни своих новых обязанностей и поэтому не справлялись с управлением своими частями и подразделениями. Положение усугублялось значительной неукомплектованностью частей 39-го корпуса.
28 июля в 5.00 по московскому времени в Хабаровск поступила шифровка из Москвы. Адресована она была: Блюхеру, Мазепову, Мехлису, Фриновскому, Штерну.
«…Японцы идут на скандал и провокацию не из-за трёх-пяти метров территории, а добиваются того, чтобы мы оставили стратегически важную, принадлежащую нам высоту Заозёрная. Этого мы не сделаем ни при каких условиях. Об этом наше правительство через Литвинова заявило на весь мир, и мы нашу позицию будем защищать всеми средствами.
По поручению Политбюро в лице Сталина, Молотова Ворошилов» (42). В переводе на обычный язык это означало — ни шагу назад!
29 июля командование Корейской армии, воспользовавшись густым туманом в районе хасанских высот, отдало приказ 19-й пехотной дивизии, которая в 16.00 бросила роту пехоты на высоту Безымянная, где находился советский пограничный наряд в составе 11 человек. В результате ожесточённой схватки японцам, атаковавшим защитников высоты с двух направлений, удалось занять их позиции. Пять советских пограничников было убито, а шесть ранено. Но к исходу дня, после контратаки пограничников совместно с ротой поддержки из состава 40-й дивизии, японские нарушители границы были изгнаны за пределы советской территории. 30 июля японский армейский генштаб предоставил командованию Корейской армии право «применять силу в случае незаконного нарушения границы советскими войсками в районе высоты Чжангуфэн».
31 июля японское командование сосредоточило против высот Заозёрная и Безымянная силы целого полка, поддержанного артиллерией. Внезапным ударом японцы сбили с высот наряды пограничников и силы поддержки в составе двух батальонов 40-й дивизии, отбросили их от границы на глубину до 4 километров и вышли на рубеж населённых пунктов Пакшекори и Новосёлки северо-восточнее озера Хасан. Но уже утром 1 августа японцы оставили занятый рубеж и отошли на высоты Заозёрная и Безымянная, где стали спешно возводить полевые укрепления. Такой отход был понятен. Если высоты они считали маньчжурской территорией, за которую нужно было драться, то населённые пункты находились в глубине советской территории и их захват и удержание ничем объяснить было нельзя. Поэтому в горячке боя проскочили до этих деревень, а когда на следующее утро разобрались в обстановке, то тут же убрались обратно на высоты. Из-за этих высот можно было спорить в Наркоминделе, а вот как-то оправдать там захват нескольких километров советской территории было невозможно.
В тот же день в штаб 40-й дивизии прибыл Мехлис, который своим вмешательством в работу штаба внёс ещё большую неразбериху в управление войсками. Тем временем
Конечно, в Москве учитывали то, что локальный конфликт у Хасана может перерасти в необъявленную войну по типу «китайского инцидента». Чтобы предотвратить возможность вооружённого конфликта на других участках советско-маньчжурской границы, Ворошилов издал 4 августа совершенно секретный приказ № 71с.с., в котором указывал, что: «…Для готовности к отражению провокационных нападений японо-маньчжур и для того, чтобы быть готовым в любой момент нанести мощный удар зарывающимся наглым японским агрессорам по всему фронту, немедленно привести в полную боевую готовность войска Краснознамённого Дальневосточного фронта и ЗабВО». Для осуществления этого мероприятия нарком приказывал Военному Совету ДК фронта принять меры к прикрытию границ фронта. В случае новой провокации, а такой вариант в Москве не исключался, войска прикрытия с авиацией и танками должны быть готовыми, по особому приказу из Москвы, к немедленному мощному сокрушительному удару. Для этого ВВС фронта и округа приводились в состояние полной боевой готовности: авиационные части перебазировались на полевые аэродромы, имея сильные кулаки для мощных ударов, устанавливалось постоянное дежурство звеньев истребителей, готовых к немедленному вылету, все части на полевых аэродромах обеспечивались бомбами и патронами. Военные советы фронта и округа должны были привести в полную боевую готовность все укреплённые районы, усилив их, если потребуется, полевыми войсками. Для повышения боевой готовности войск в частях фронта, 1-й и 2-й армий, Хабаровской группы войск и округа предусматривалось проведение боевых тревог и тренировки в ночных действиях по отражению внезапного нападения противника. Все мероприятия по проведению частей в полную боевую готовность должны были производиться с сохранением военной тайны, а доведение приказа до исполнителей — до 24 часов 6 августа (44). Вот такой приказ был отправлен на Дальний Восток. Мощный сокрушительный удар всеми наличными силами в полном соответствии с новой доктриной войны малой кровью и на чужой территории. Дальнейшие события у Хасана показали, что не всегда всё получается гладко как на бумаге.
Подтянув силы 39-го стрелкового корпуса (40, 32, 39 стрелковые дивизии и 2-я механизированная бригада), советское командование 6 августа начало операцию по освобождению занятых японцами высот. С юго-востока, в узкой полосе между западным берегом озера Хасан и берегом пограничной реки Тумень-Ула в направлении высот Пулемётная Горка — Заозёрная наносили удар полки 40-й дивизии полковника Базарова. Их поддерживали танки своего танкового батальона и батальона 2-й механизированной бригады полковника Панфилова. С севера в такой же узкой полосе между озером и рекой японские укрепления на высоте Безымянная штурмовали основные силы 32-й дивизии полковника Берзарина. Их также поддерживали два батальона танков. Упорные бои за высоты продолжались до 10 августа. В результате действий советских войск с двух направлений японцы были изгнаны с советской территории. Характерно, что части Квантунской армии, расположенные к северу от Хасана, не осмелились нарушить границу.
Конфликт у Хасана дорого обошёлся РККА и пограничникам. 717 человек убитых и умерших от ран, 2752 раненых и 75 пропавших без вести (45). Большие потери в танках: 24 уничтожены и 56 повреждены (46). Итоги были неутешительными, и потребовалось тщательное расследование и серьёзные оргвыводы для командования советских войск на Дальнем Востоке.
К 10 августа всё было кончено. Все японские войска были выбиты за линию границы. Начинать новую авантюру с наличными силами Корейской армии было невозможно, и посол Сигемицу опять отправился в Наркоминдел на встречу с Литвиновым. Встреча состоялась 10 августа, и после обмена мнениями нарком от имени советского правительства сделал предложение о том, что японские и советские войска прекращают все военные действия 11 августа в 12 часов по местному времени. Правительства СССР и Японии должны немедленно передать соответствующие распоряжения. При этом как советские, так и японские войска остаются на тех линиях, которые они занимали 10 августа в 24 часа по местному времени (47).