Восторг любви
Шрифт:
Через некоторое время после церемонии все гости поехали на ранчо.
Накрытые для поминок столы просто ломились от еды. На протяжении всего дня Дана чувствовала себя не в своей тарелке. Сидя в гостиной, в окружении близких друзей семьи, с которыми не была знакома, она думала о том, зачем Чей уговорил ее прийти. Она здесь никого не знала. Парочка, сидящая рядом с ней, обсуждала деньги, которые унаследует Эшли, и вопрос о том, кто теперь будет управлять ранчо. Женщина также интересовалась,
Дана поднялась, прошла через кухню и вышла в сад. Случившееся, без сомнения, внесет огромные изменения в жизнь Чея. Насколько она его знала, он будет чувствовать себя обязанным остаться на ранчо и присматривать за Эшли, а значит, следующие несколько месяцев он будет очень занят.
Девушка стояла около одного из загонов и кормила небольшую пони, когда услышала приближающиеся шаги. Она повернулась, надеясь, что это Чей. Но это была его мать.
— Я увидела, что ты вышла, и решила поближе познакомиться, — сказала Клаудиа, подходя к Дане.
Дана кивнула.
— Невооруженным взглядом видно, что ты сразила Чея наповал, хотя вы знакомы всего несколько недель.
— Я тоже испытываю к нему теплые чувства, призналась Дана.
— Мой сын хороший человек.
— Да, это действительно так.
— У него была трудная жизнь, — сказала Клаудиа и покачала головой. — Что бы он ни делал, у него никогда не было того, чего он хотел больше всего.
— Любви отца, — догадалась Дана.
— Он рассказал тебе об этом?
— Да.
Клаудиа кивнула.
— Чей любил Большого Джона, даже если он в этом никогда не признается. Когда он был маленьким, я пыталась заменить ему обоих родителей, но наступает время, когда мальчикам нужен настоящий отец, мужчина, поступкам которого можно подражать. Но у Большого Джона не было времени на сына, который был наполовину индейцем.
Да, он обеспечивал нас. Гордость не позволила бы ему оставить своего сына без средств к существованию, но на любовь никому из нас рассчитывать не приходилось. По правде говоря, я даже не знаю, как Чей смог выдержать все это.
— Вы никогда не хотели выйти замуж за Большого Джона? — спросила Дана.
— Нет, — улыбнулась она. — Этот брак не был нужен ни мне, ни Джону. Он был очень зол, когда я уехала, но я больше не могла оставаться. К тому времени Чей уже повзрослел и больше во мне не нуждался.
Дана улыбнулась, вспоминая рассказ Чея о том же самом.
— Итак, насколько все серьезно между тобой и моим сыном?
— Я не знаю, ведь мы знакомы не так долго. Дана заметила, что Клаудиа пристально на нее смотрит. — Возможно, если бы у нас было больше времени.., я…
— Ты
Дана кивнула.
— Но это не имеет значения. Я уезжаю в пятницу.
— Так скоро?
— Мне нужно быть на работе в следующий понедельник. — Дана задумчиво улыбнулась. — Я ведь городской житель. Мне кажется, я не смогла бы жить здесь постоянно.
— Понятно. — Клаудиа обернулась. — А вот и Чей идет. Было очень приятно познакомиться с тобой, Дана.
С этими словами она пожала Дане руку, повернулась и пошла в дом.
Перекинувшись парой фраз с матерью, Чей подошел ближе.
— Как твои дела? — спросил он. — Я везде тебя искал.
Дана пожала плечами.
— Я чувствую себя немного не в своей тарелке.
— Извини, мне не следовало оставлять тебя одну.
— Все в порядке. Как дела у Эшли?
— Она до сих пор не пришла в себя, но я верю, что она справится. Она же дочь Большого Джона.
— Да.
— Когда ты уезжаешь?
— В пятницу утром.
— У меня есть хоть какая-то надежда на то, что ты останешься здесь еще ненадолго?
— Боюсь, что нет.
— Я так и думал. И до недавнего времени собирался ехать за тобой.
— Правда?
— Да.
— Но ты изменил свое решение?
Чей облокотился на верхнюю перекладину загона.
— Прошлой ночью приходил адвокат и прочитал завещание.
— Ранчо досталось Эшли?
— Не совсем. Отец оставил половину имения мне, при условии, что я останусь здесь и буду вести дела, пока Эшли не выйдет замуж или пока ей не исполнится двадцать один.
— Это же замечательно! — воскликнула Дана. Я рада за тебя. Чей, правда.
Чей кивнул. Он был настолько ошарашен таким поворотом событий, что не знал, как реагировать.
Чертов старик! Может, он хотел, чтобы Чей целую жизнь помнил его пренебрежение? Но он бы и без завещания присматривал за Эшли. Большому Джону не стоило его принуждать делать то, чем он и так занимался большую часть своей жизни. Прошлой ночью, после оглашения завещания, они с Эшли поговорили, и она сказала, что он заслуживает не только половину имения, но и все ранчо.
После всего сделанного и сказанного Чей не мог оставить землю и свою сестру.
— В любом случае, — подытожил он, — я не могу оставить ранчо сейчас. У меня много бумажной работы, и мне необходимо проверить все счета.
Дана кивнула.
— Джиллиан собирается остаться на неделю или две, но затем она снова вернется в Солт-Лейк.
— Конечно, — кивнула Дана. Она улыбнулась, стараясь заглушить сердечную боль. — Эшли будет нуждаться в тебе, особенно когда ее мать вернется домой.
Чей обнял ее.
— Я буду скучать по тебе.
— Я тоже буду по тебе скучать.