Восторг
Шрифт:
Гребаная сука.
– Ты знаешь кого-нибудь еще? – спросил Джим.
– Был один парень… выше нас с Эдди, вообще-то. Почти одного уровня с Найджелом и Колином. Но он нажил себе проблем… последнее, что я о нем слышал, он в Небытии. С другой стороны, парень был тем еще джокером. С таким же успехом ты можешь торчать со мной.
– Нам нужно как-то вернуть Эдди…
– Он единственный, кто знал бы, как поступить. – Эдриан застонал и встал на ноги, его крупное тело поднялось, словно дерево. – Может, еще Колин.
Джим
Услышав скрип и глухой звук, Джим посмотрел на оставшегося напарника. Эд взял мыло, но уронил его, его руки поднялись к лицу, а рот открывался, словно он пытался выругаться.
– Что не так?
– О… черт… – Эд развернул руки и посмотрел на другую их сторону. – Дерьмо, нет…
– Что?
– Они черные. – Парень резко вытянул руки. – Разве ты не видишь? Она во мне… Девина во мне… и она захватывает контроль…
Джим на секунду подумал «какого черта», но он знал, что должен включиться и вернуть эту ситуацию к реальности. Причем чертовски быстро. Положив на раковину свой кинжал, он убрал шторку с дороги, схватил широкое запястье ангела…
Плохое предчувствие одолело его снова, оживляя нервные окончания в пальцах и ладонях, как если бы он окунул их в кислоту. Сосредоточившись на коже парня, он гадал, что за хрень произошла в том сне.
Но плоть была совершенно нормальной. А людям, потерявшим лучшего друга, позволялось раскиснуть от горя.
Однако оставаться в таком состоянии...
– Эдриан, приятель… – он хорошенько встряхнул парня, – …эй, посмотрина меня.
Когда несчастный ублюдок, наконец, сделал это, Джим уставился в эти глаза, будто пробирался внутрь и брал под контроль часть мозга парня.
– Ты в порядке. Здесь ничего не происходит. Она не в тебе, ее здесь нет, и…
– Ты ошибаешься.
Мрачные слова заставили Джима замолчать. Но затем он покачал головой.
– Эдриан, ты ангел.
– Разве?
– Ну, скажем так… – парировал Джим зловещим голосом, – тебе уж точно лучше быть таковым.
После напряженной тишины Джим начал говорить, слова полились из него, разумные успокаивающие фразы сокращали дистанцию, разделявшую их. Но на задворках сознания он послал молитву тому, кто сможет ее услышать.
Девина – паразит, который лестью прокрадывается в людей и заражает их.
Понятно, что эмоционально раненые были более уязвимы.
Трагедия в том, что он не мог держать врага подле себя.
Как бы сильно он ни любил парня.
Глава 8
– Что случилось с твоим глазом?
Войдя в кухню своей матери, Мэлс, не ответив на вопрос, направилась прямо к
Чертова тоналка от «CoverGirl»[29]. Она должна скрывать вещи, которые желательно бы спрятать. Прыщики, например, пятна… синяки, полученные в автомобильной аварии, о которой ты предпочла бы не рассказывать обеспокоенным членам своей семьи.
– Мэлс?
Ей не нужно было оборачиваться, дабы увидеть, что происходило позади нее: ее мама, маленькая и изящная, выглядевшая моложе своих лет, сидит за столом в другом конце кухни, раскрытый «Колдвелл Курьер Жорнал» рядом с миской богатой клетчаткой крупы и чашкой кофе. Темные волосы, тронутые сединой, уложены в аккуратное, недавно подстриженное каре, а одежда простая, но идеально отглаженная.
Ее мать была одной из тех миниатюрных женщин, которые всегда выглядели ухожено, даже без макияжа. Как будто она родилась с баллончиком лака и расческой в руках.
Но она была хрупкой. Словно добрая, сострадательная статуэтка.
Отец Мэлс казался слоном в посудной лавке.
Отчетливо осознавая, что вопрос все еще висит в воздухе, Мэлс налила чашку кофе. Сделала глоток. Очень долго доставала бумажное полотенце и вытирала стойку, которая и так была сухой и чистой.
– Да ничего… я поскользнулась и упала. Ударилась о кран душа. Так глупо вышло.
Наступил момент тишины.
– Вчера ты поздно вернулась.
– Я задержалась в гостях.
– Ты же говорила, что была в баре.
– Я поехала к другу после бара.
– А. Все ясно.
Мэлс выглянула в окно над раковиной. Если повезет, в любой момент позвонит ее тетя, как это обычно бывало, и ей не придется врать о том, почему она едет на работу на такси.
Звуки глотков и тихого хруста наполнили кухню, и Мэлс пыталась придумать почти обычную тему для разговора. Погода. Спорт… нет, ее маме не нравилась организованная активность, строившаяся вокруг полей, мячей или всевозможных шайб. Подошли бы книги… но Мэлс не читала ничего, кроме криминальной статистики, а ее мать до сих пор гнала на поезде под названием «Книжный клуб Опры», хотя у локомотива давно нет двигателя и он сошел с рельс.
Боже… в подобных ситуациях она до боли скучала по отцу. Между ними двумя никогда не возникало неловкости. Никогда. Они говорили о городе, его работе копа, школе… или же не произносили ни слова, и их это устраивало. Но с матерью?
– Итак. – Мэлс сделала еще один глоток из своей чашки. – Большие планы на сегодня?
До нее донесся какой-то ответ, но она не слышала его, потому что нужда уйти была слишком громкой.
Допив остатки своего черного кофе – ее мама любила кофе со сливками и сахаром – Мэлс поставила чашку в посудомоечную машину и собралась с духом.