Восторг
Шрифт:
Получается, теперь за это ответственен Матиас… и он готов ответить на вызов.
Словно чувствуя на себе его взгляд, она посмотрела на него и улыбнулась.
– Ты есть не будешь?
Не этот голод ему хотелось утолить. Совсем не этот. Что-то в этой едва не случившейся трагедии заставляло его хотеть оказаться с ней кожа к коже, будто только так он мог убедиться, что она действительно это пережила.
На самом деле, мысленно он сократил расстояние между ними, притянул ее к себе и раздел, покрывая поцелуями.
Неплохой
– Матиас?
Он кивнул и взял в руки вилку, кладя еду в рот и автоматически жуя ее. Повисшая тишина знаменовала лишь ожидание: Эдриан ждал, когда Джим поправится и сможет встать; Джим ждал выздоровления; Матиас ждал, когда останется наедине с Мэлс, поговорит с Джимом с глазу на глаз, дабы выяснить, что именно пошло не так.
– Могу я с тобой поговорить? – вдруг спросил Эдриан.
Матиас поднял взгляд. Парень возвышался над кроватью, огромная темная фигура, мрачная, как кладбище.
Матиас гадал, как этот друг Джима не оказался в спецподразделении.
– А, да. Конечно.
– Наедине.
Вытерев губы салфеткой, он положил белый квадрат на ручку кресла и встал на ноги.
– Где?
Эдриан оглянулся и кивнул на дверь в ванную комнату.
– Сейчас вернусь, – сказал Матиас Мэлс.
В комнатушке было мало места благодаря туалету, тумбочке и совмещенной ванной с душем. А с Эдрианом внутри она сжалась до размеров спичечного коробка.
– Что такое? – спросил Матиас.
– Может, снимешь очки?
– Боишься, что не сможешь изучить меня? – Когда ответа не последовало, он снял «Рэй Бэны» и уставился на мужчину здоровым глазом.
– Ты очень важен для всего происходящего, – сказал Эдриан низким, ровным голосом. – Поэтому мы должны сделать все, чтобы помочь тебе.
– Вы с Джимом?
– Именно.
– Кто ты на самом деле? Потому что я не помню тебя из своего прошлого. – Матиас прищурился. – И дело не в потере памяти. Я совсем тебя не знаю.
– Не знаешь. Но никогда не забудешь.
– Что ты вообще несешь…
Мужчина резко вытянул руки и обхватил голову Матиаса, не давая двигаться, а глаза, неотрывно смотрящие на него, казалось, изменились… и такого цвета он не видел прежде.
Матиас попытался вырваться, оттолкнуть парня, избавиться от его хватки, но не получалось. Он не мог сдвинуться с места, словно кто-то прикрутил его ноги к полу…
Искаженным голосом мужчина заговорил на языке, которого Матиас никогда не слышал. Слова были серьезными и ритмичными, словно песня… вот только они являлись чем-то большим, нежели звуком, слоги крепли, образуя нити окрашенного во все цвета радуги света, который охватил его тело, одна на другой поверх еще одной, и так до бесконечности – нити переплетались,
Матиас боролся со всем этим, отбиваясь, толкаясь, воспоминания о заключении в темном Аду придавали силы…
Ничего не вышло… и тонкая паутинка все еще сплеталась из того голоса, тех слов, того ритмичного витка, покрывавшего его с головы до ног, создавая замкнутую тюрьму, которая сжималась, сжималась… и каким-то образом вывела его из ванной, в которую он зашел.
Матиас начал кричать, но чувствовал, что звук не разносится, что происходящее с ним разворачивалось в другом измерении…
В следующее мгновение его затянуло в воронку, отчего ему казалось, будто внутренние органы вытягивало через кожу, тело каким-то образом выворачивало наизнанку. Боль поражала, мучительный стон поднялся по горлу и сорвался с губ, пока он продолжал бороться с коконом…
Все начало двигаться.
Сначала Матиас практически не замечал вибрацию, но вскоре она стала отдаваться по всей ширине спектра, умножаясь, пока он не начал бормотать в пределах физической оболочки слов, ударяясь из стороны в сторону на скорости миллион миль в час… и Матиас был уверен, что разобьется вдребезги.
А затем все завертелось. Сначала медленно, но после – набирая силу, все поворачивалось так, что клетка света закрутилась быстро вокруг него. Верчение набрало невозможную скорость, давление доросло до точки взрыва, в ушах стучало, легкие едва могли набрать воздух, а тело достигло предела физической выносливости.
Его разорвет на части, каждая молекула натянута…
Водоворот начал подниматься, целая конструкция вздымалась с его ног, поднимаясь… поднимаясь… с его щиколоток, икр, бедер… через плечи… и затем, наконец, с головы, освобождая его.
Затем он упал, будто в теле не было костей, приземляясь на твердый пол со стуком плюхнувшихся частей тела.
Но это еще не конец.
Лежа на полу, прижимаясь щекой к кафелю, он увидел невозможное зрелище. Кружащийся, мерцающий хаос навис над другим мужчиной, опустился, овладевая Эдрианом, накрывая сначала голову, грудь, а потом и весь торс… и в итоге вихрь поглотил его.
Позади нитей мужчина боролся, словно его пронзили, его тело дергалось, сводило судорогами, выражение агонии предполагало, что они с Матиасом поменялись местами.
Раздался щелчок.
С острым звуковым сопровождением это нечто рассеялось так же, как появилось, нить за нитью распустилась и растворилась в воздухе, словно дым, кокон раскрылся волосок за волоском… и Эдриан упал на пол.
Матиас поднял голову и посмотрел на свое тело. Затем оценил тело другого мужчины.
Какая ирония, они лежали в одинаковой позе, одна рука поднята вверх, другая опущена, одна нога вытянута, другая – согнута.
Они были совершенным отражением друг друга.