Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)…
Шрифт:
Мне сильно не хотелось, чтобы столь великий человек долго мучился из-за своей непонятной любви. Хотя, что ни есть светлой и бескорыстной. И дай бог каждому иметь такую любовь! Жаль, что сейчас никак нельзя приводить этот пример в назидание другим. И не поймут, и самого Мосина обидеть можно. И всё испортить. Авось, скоро у него всё уладится?
Хотя, мастерскую по сбору гранат и мин мне так и не показали! Похоже, посчитали, что всё же юн ещё? Может, там и опасно было? Или не стоило видеть меня лишним глазам? Жаль, но с тротилом, гранатами и минами я засветился чересчур. Но, вроде, и откладывать разработку нового оружия для нашей армии не стоило. Пусть всё своё будет! Всё-таки, не дело напрасно класть жизни русских
Глава 13
Глава 13.
Новые знакомства?
— Значит, Николай Фёдорович, это всё же именно юный князь и придумал? А то меня его результаты впечатлили. И фехтует хорошо, и стреляет… А как ножи и свои ножницы кидает, то удивительно. Он не такой уж и безобидный, каким кажется. Его успехи в музыке уже не так и удивляют. Но вот задумки? Невольно поверишь, что мальчик странен. Да, талантлив, но странен…
— Да, Николай Павлович! Всё именно его задумки. Я сам такого не ожидал. Вообще, Борис постоянно что-то выдумывает.
— Хотя, наверное, и правильно, что он Вас подключил? Из-за его юного возраста разное могут подумать. Так-то, это ваше семейное дело. Да, пусть Вы выступаете лишь как прикрытие, но раз тоже принимали участие в этой работе, то, значит, вполне вправе.
— Пришлось, Николай Павлович. Борис сказал, что это именно мне далее придётся работать с этими гранатами и минами. И, хоть он и юн, даже Иван всегда прислушивался к его словам.
— Да, юный князь рано повзрослел. Я немного поинтересовался насчёт него, и мне стало его даже жаль. Действительно, столько пришлось перенести! И от болезни ведь еле оправился!
— Да, Николай Павлович. Тяжело ему пришлось. Вот Борис всё время и шутит, что все норовят обидеть бедного сироту.
— Да? И кто же его обидел? Это Вы имеете пропажу его бумаг? Будто они попали к французам? Так юный князь даже с Юсуповыми столько денег заработал, что ему, наверное, и не снилось. И ещё заработает. Вон, теперь Вы и с немцами работаете.
— Да, это так, Николай Павлович. Только, может, Вы и не знаете, но Борис больше не хочет привлекать в свои дела Юсуповых. Как раз оттого и эти отказы от дома, и прочие немилости.
— А что так? Что случилось? До этого он младшой княжне Юсуповой только так песенки посвящал, а теперь не хочет иметь с её родителями дела? А не слишком?
— Извините, Николай Павлович, но, к сожалению, произошёл не совсем хороший случай. Ещё осенью в Доме Моды приказчики стали продажи скрывать и положенные отчисления уменьшать. Вы можете не поверить, но именно князь Николай дал такое указание. И Борис с Ариной Васильевной сразу же провели ревизию и установили это. Они, конечно, сильно обиделись. И брат тоже. Правда, об этом случае мы распространяться не стали. Но Юсуповы после возвращения из Швейцарии тут же отказали Борису и его сестре от дома и запретили ему встречаться со своей дочкой. Арине Васильевне и брату как бы нет, но их тоже мало куда стали приглашать. Хотя ранее Ивана принимали почти везде.
— Да, не ожидал! Тут, конечно, князь Николай поступил не совсем порядочно и сильно проиграл. Я так понимаю, что эта новая одежда и игрушки дают немало дохода? И с немцами тем более. А уж после новой взрывчатки и этих гранат ваша семья разбогатеет ещё больше. Да, Николай Фёдорович, Вам можно только позавидовать.
— Мы сами удивлены, Николай Павлович, и сильно рады. Но что делать? Брату действительно повезло найти хорошую жену. И, как говорит Борис, научно-технический прогресс тоже не остановить.
В начале четвёртой недели мая старшие товарищи нежданно позвали меня на репетицию в консерваторию. Оказывается, вовсю готовился концерт учеников на конец учебного года. Хотя, о Фёдоре Осиповиче
Мне, честно говоря, было и не до сочинения «Весёлой вдовы». Вот и на первую репетицию я смог принести ноты и слова лишь немного смешноватой сценки «Глупый рыцарь мой». Можно было обойтись на концерте и без меня, но мои наставники явно решили привлечь к репетициям и одного юного автора, иногда выдающего хорошие и нужные произведения. Может, и сейчас что интересное придумает и им, точнее, консерватории, предъявит? Хотя, пожалуйста. Правда, выступать самому мне уже не хотелось.
Как обычно, для исполнения танцев приглашались ученики и ученицы Театрального училища. Но таких юных ещё не было. Потом, их сопровождал сам знаменитый маэстро Феликс Кшесинской. До этого я его ни разу не видел, ибо меня, пусть как бы и автора самого настоящего балета «Щелкунчик» и постановщика нескольких танцев с участием балерин, по велению некоторых высоких особ в училище не пускали. Я и сам туда не стремился. Вообще-то, там и так порядки строгие, а я, как ни крути, будущий мужчина. Уже и нужными силами постепенно наливаюсь. Вдруг ненароком захочется соблазнить в этом прелестном, пусть и закрытом, цветнике какую-нибудь юную и непорочную балерину, предназначавшуюся, понятно, как вырастет, именно для этих высоких особ? Жаль, но ещё не дорос! Хотя, похоже, уже немного осталось… А старший Кшесинской являлся одним из именитых танцоров Императорских театров и заодно и преподовал в училище. На этот раз среди юных учениц оказалась и его дочь Юлия. Я её до этого ещё ни разу не видел. Вообще-то, как оказалось, вполне симпатичная девочка лет десяти и умелая танцовщица. Я и сам ещё мальчик и старше неё лишь на три года. И, по обыкновению, великий маэстро прихватил с собой и крошку Малечку. Вот тут мне пришлось встретиться в своей жизни и со знаменитой Матильдой Кшесинской!
Хотя, пока это я знаменитость, а она лишь маленькая девочка пяти лет. Нет, тоже хороша, но ещё и живая. Уж в моей памяти про неё нашлось много всего. Нет, ничего именно против неё я не имел. Что ни говори, была очень хорошей балериной, раз сумела первой из русских исполнить тридцать два фуэте. Не каждому дано! Да и не просто, и даже самым прелестным «чаровницам», очаровать один за другим трёх Великих князей и заделаться женой одного, хоть и после многих потрясений начала двадцатого века, когда титулы уже не имели прежнего значения. Пусть и не для всех. А что откровенно вмешивалась в государственные дела и была причастна к хищениям из казны довольно значительных средств, так это не она же лично похищала, а просто являлась пособницей вороватых Великих князей. Хоть и виновата, но времена такие были. Хотя, они всегда такие! Конечно, и откупалась своими женскими прелестями, если судить даже сейчас, многообещающими. Так-то, лично мне они и она сама не нужны, но кто знает, что ждёт меня впереди? В жизни всякое бывает! Не стоит из-за непонятного будущего относиться к невинной маленькой девочке, да ещё и талантливой, с предубеждением. Хотя, уж мне в жёны такая интригантка и, наверняка, не совсем верная женщина, точно не нужна…
Честно говоря, я всё же повёлся. Потом, требовалось воплотить в жизнь одну задумку. Давно мне хотелось записать одну милую песенку о куклах, но всё руки не доходили. А тут, прямо во время репетиции «Дунайских волн», оторвавшись ненадолго от созерцания красивых пар, кружившихся в вальсе, я взял и записал и ноты, и слова, и примерную оркестровку. Хотя, тут же попросил помощи и у Федора Осиповича. Чтобы он глянул своим опытным взглядом. И старший товарищ сходу взялся исправить огрехи в как бы моём творении. Не всё же полностью и чисто вспоминается.