Вовка-центровой
Шрифт:
Мужики засмеялись.
— Ладно, — сказал пожилой, — шутим мы. Короче, меня зовут Василий Иванович, начальник участка, а это Юра Ковшов, сменный мастер, — кивнул он на молодого парня в спецовке. — Хотя для тебя он Юрий Сергеевич, уяснил?
— Так точно, уяснил, — ответил Вовка.
— Вот и молодец. Юра, не в службу, а дружбу, кликни Толю Семенова сюда.
Через минуту в бытовку зашел светловолосый молодой мужчина и вопросительно глянул на начальника.
— Ну что, Толик, пора тебе за ум браться, опыт передавать, вот видишь, паренек сидит, твоим учеником будет. Сынок Павла Фомина, знаешь ведь такого?
— Знаю,
— А это, Толя, нас не волнует, как хочешь, а чтобы парень через полгода сдал на третий разряд и начал работать, уяснил? — с напором произнес Василий Иванович.
— Уяснил, — с тоской произнес токарь.
— Ну, вот и отлично. Юра, проведи с ним инструктаж, потом отправь к кладовщику, может, у того что-нибудь из спецухи найдется, парень пока не больно велик, не папаша, уяснил? — После этого Василий Иванович поднялся и, не дожидаясь ответа, покинул бытовку в неизвестном направлении.
После отбытия начальника Семенов дал волю языку и пару минут рассказывал, где и в каких позах он его имел. Ковшов слушал с равнодушным видом и рылся в журналах инструктажей. Затем он, взяв Вовку с собой, вышел из бытовки и устроил ему небольшую экскурсию по участку, объяснив, что он может делать и что нет. Потом вновь завел в бытовку, заставил расписаться в трех журналах и затем отправил к кладовщику, дверь к которому была в той же кирпичной стене, что и столовая.
Кладовщик долго его разглядывал, затем полез на практически пустые полки и сунул в руки Вовке черный комбинезон и ботинки.
— Вот, держи, повезло тебе, размер небольшой, как раз подойдет. Ну, а больше пока ничего нет, извиняй, брат, сам понимаешь, вот, думаю, годик-другой и получше с этим делом станет.
Вовка не стал переодеваться, он не рассчитывал и на это, поэтому был уже одет для работы, завернув выданную спецодежду в оберточную бумагу, он поблагодарил кладовщика и вернулся на участок. Его наставник был хорошо заметен своей шевелюрой, и он сразу прошел туда. Встав так, чтобы не мешать, он начал разглядывать станок, на котором ему придется работать. В прошлой жизни он работал на станке 1К62, на этом же станке виднелся шильдик с надписью ДИП-200. Но внешне станки были все же несколько похожи.
Семенов сосредоточенно работал, якобы не замечая стоявшего сзади ученика. Металлическая стружка завитками падала в поддон, а обработанные детали аккуратно укладывались одна за другой на тумбочке рядом со станком. Неожиданно грохот и гул начали стихать. Семенов тоже выключил станок и вытер руки тряпкой, висевшей на ручке тумбочки.
— Ну что, ученичок, звать-то тебя как? — широко улыбнулся он.
— Вовка меня зовут, — пробурчал Фомин.
— Отлично, а как меня звать, ты уже слышал. В общем, учеников у меня не было никогда, так что буду учить, как когда-то учили. А сейчас пойдем в столовую, видишь, уже все туда собираются.
В это время к ним подошел Ковшов.
— Фомин, вот возьми, я на тебя талоны получил на доппитание. Распишись только в получении, — сказал он и вручил Вовке похожий на хлебные карточки листок.
— Юра, вовремя надо все делать, — нравоучительно сказал Семенов и направился в сторону столовой. Двери туда были еще закрыты, и около них
Когда двери наконец открылись, вся эта толпа ринулась к прилавку, за которым стояло несколько поварих. Привычных полок, холодильных камер здесь не было и следа. Да и аппетитных запахов особо не было. Пахло кислой капустой и комбижиром. Когда очередь дошла до них, подавальщица устало сказала:
— Обед три блюда — восемь рублей.
Вовка протянул ей деньги и карточки. Та удивленно на него посмотрела, вырезала один талон и на отдельное блюдце положила кусочек черного хлеба и кусок колбасы толщиной с сантиметр. После этого налила тарелку жидких щей, в другую кинула половник непонятной каши, по которой расплывался тающий комбижир, плюс положила еще один кусочек черного хлеба. Дальше стояли стаканы с непонятным зеленым содержимым. Фомин осторожно понюхал его, пахло мятой и еще чем-то.
— Бери, — сказал сзади Семенов, — это витаминный напиток, говорят, там мята, щавель и что-то еще, ревень какой-то вроде.
Они перенесли все это богатство на ближайший свободный стол.
— Слушай, Толя, — спросил Вовка, — а что все на руках носят тарелки, у вас подносов, что ли, нет?
— Да ты что, у нас вообще недавно так стало, еще в прошлом году мы за столами садились, а нам подавальщицы все носили. Ох, и морока была. Сейчас в два раза быстрее можно пожрать, — с энтузиазмом сказал Толя и тихо добавил: — Только вот пайка с войны нисколько не подросла. А про какие подносы ты говоришь?
— Ну как же, вот примерно такие штуки, — Вовка обрисовал руками, — видишь, примерно такого размера из жести, ну там, или фанеры, поставил все и отнес на стол, ничего нового.
— А-а, понял, — сказал Толя, — мне кто-то рассказывал, что в ресторанах на таких носят еду. Слушай, так ты дело сказал, не знаю, почему до сих пор у нас на руках всё таскают, ты Василию Ивановичу свою идею подкинь, он с заведующим столовой дружен.
После этого они принялись за еду.
Да, сейчас Вовка понял, как, оказывается, хорошо готовит его мать из тех же продуктов, что и здесь. Столовские щи были жидкими и безвкусными, привкус комбижира в каше отбивал аппетит вообще, колбаса, которая была выдана доппайком, мясом не пахла. Но тем не менее он съел все и корочкой хлеба подобрал остатки. Хотя он никогда особо хорошо не знал историю, но был осведомлен, что в ближайшие два года жизнь будет не очень сытная. И если так кормят рабочих оборонного завода, что делается в деревне, можно было себе представить. А вот витаминный напиток оказался вполне съедобным и даже вкусным, несмотря на то что в нем было море щавеля.
Встав из-за стола, он обнаружил, что обеда как бы и не заметил.
«Ну что же, будет легче работать», — решил он и вместе с наставником пошел обратно на участок.
Семенов шел назад очень быстро, хотя на больших часах до конца перерыва оставалось еще почти двадцать минут. Вовка подозревал, зачем он так торопится, и оказался прав. За большим столом рядом с бытовкой сидели несколько человек и с размаху шлепали на него самодельные костяшки домино. За ними стояли еще желающие сыграть и периодически тревожно посматривали на часы. Толик облегченно вздохнул и сразу влез на место проигравшего, раздались возмущенные возгласы, но он в ответ тоже возмущенно заорал: