Войд
Шрифт:
Но главное то, что у меня имелось в запасе достаточное количество «модернизаций» своего организма. Отец как-то смог мне передать весточку, в которой «позаботился» о своем сыне. На самом деле я рад, очень даже рад. Это примечание я оставил как письмо себе на память, сохранив в виде текстовой копии. Хоть что-то будет мне говорить о том, что не все потеряно.
Когда я вернулся обратно в строй, на меня все смотрели как на врага народа, если не хуже. Некоторые даже не стесняясь высказывали мне свое презрение, а Стрелок только молча стоял и наблюдал за этим, даже не пытаясь вмешаться. Этого я от него совершенно не ожидал, я ему, черт его дери, жизнь спас, а он не может в мою защиту пару слов
Но зато он начал отлично спеваться с Лайтом, все дальше отстраняясь от меня. С Лаки и Пульсаром я часто не пересекался, просто не получалось, так что мой круг общения в последние недели стал очень и очень маленьким. Буквально — никаким. Я полностью обособился от общества.
Зато моя успеваемость сразу поползла вверх. Так как не было отвлекающих факторов, я полностью сосредоточился на собственном развитии, смог, наконец, нормально встретиться со Скалой, который дал мне не краткую инструкцию, а подробный план тренировок на целый год! Вот это я понимаю профессиональный подход к делу.
Все свелось к тому, что мне нужно было делать упражнения на скорость и на количество, а не на массу. Если силовики должны были тягать гантели под сотню кило, то мне требовалось около семидесяти, но при этом делать это реально рывками, как можно больше раз, чтобы развивать в мышцах привычку взрывного действия, а не постепенного. Ну и при этом бесконечные растяжки, чтобы в мышцах не застаивалась кровь, чтобы она постепенно растекалась по всему телу.
Под конец второго месяца пребывания в этом заведении, я смог достигнуть определенных показателей. Эластичность мышц достигла третьего уровня, плотность мышц стала переходить на третий уровень, при этом появилась пометка, что началось развитие мышц по скоростному типажу. Это несомненно радовало.
Но были и не особо радостные новости. Чем больше я ходил и слушал, тем больше понимал, что меня просто-напросто хотят скурить. Одно из правил Академии — запрет на очень близкие отношения между представителями обучаемых Академии. Ко мне стали подсылать девушек, вот прямо, не стесняясь. Они просто приходили ко мне, с несколько глупым видом заигрывали со мной, но когда сталкивались с моей несколько злобной и показывающей все отвращение миной на лице, то сразу превращались в самих себя — змей, которым надо было только укусить. Не влезала в это дело только одна девушка, которая любила задавать множество вопросов еще с самого начала нашего тут пребывания. Вот она единственная из всех была мне хоть как-то симпатична. Низенькая, с миловидным личиком, не особо фигуристая, но при этом было приятно на нее смотреть, ничего лишнего. И всегда несколько строгий вид и обособленное от всех существование. Она сейчас мне чем-то напоминала самого себя.
Но мы друг к другу даже не приближались, так, наблюдали со стороны друг за другом. Ведь не только она ловила на себе мои взгляды, я тоже частенько замечал, что она с некоторым любопытством следит за мной. Это была некая игра у нас, в которой победитель пока не был определен. А мне и этого хватало, хоть какое-то развлечение относительно всего происходящего.
Когда снова открылась возможность развивать свой организм, то я без оглядки развил свое сердце. На этот раз даже никаких спонтанных «отключений» с моей стороны не было, что даже несколько удивило Валерию. Обычно такая устойчивость, с ее слов, вырабатывалась при четвертом развитии сердца, а у меня появилась на третьем.
— Ты сейчас мои слова не воспринимай всерьез, — с легкой улыбкой на лице сказала она не без интереса рассматривая меня, словно разглядев во мне что-то новое. — Но мне все больше кажется, что ты результат какого-то очень долгого эксперимента.
— Да мне самому так иногда кажется, — нахмурился
— Да и не только это может указывать на то, что ты цель и результат какого-то эксперимента, — пропала тут же улыбка с лица, но зато появился какой-то азарт в глазах. — Твоя устойчивость к изменениям растет по геометрической прогрессии. Уже сейчас система оценивает твою потенциальную способность к улучшениям организма… Раз в три с половиной недели, это если без рисков. А рисками уже можешь раз в две с половиной недели. И это очень странно. Такими темпами… Ты после пятого года обучения сможешь развить свой потенциал на максимум, что не смогут остальные. Ну и это очень сильно зависит от того, как ты себя будешь показывать.
— Вроде хорошо себя показываю, — усмехнулся я, вставая с медицинской койки. — Думаю, что просто так мне бы столько улучшений разом не капнуло.
— Тебе просто повезло не умереть, — тяжело вздохнула Валерия, отвернувшись снова от меня. — Не активируй никогда резервы АТФ пока этому не обучишься. Это очень тонкая наука, многие даже после выпуска это плохо контролируют… Тебя чудом спасло то, что просто сработал естественный тормоз в твоем мозгу, хотя ты его почти сломал.
— Это как? — приподнял я одну бровь, хотя и смотрел ей в спину.
— Всему тебя обучат, — впервые рассержено отреагировала на меня женщина. — Все, иди, ко мне сейчас должен еще пятикурсник подойти, а у него какой-то гештальт на аристократов. Иди…
— Хорошо, — вздохнул я и, пожав плечами, вышел из медицинского кабинета.
Когда я покинул кабинет, то первое, что бросилось в глаза, как все стремительно изменяются. Многие развивались именно физически, чтобы лучше справляться на заданиях, но это им дорогого стоило. Из множество медицинских кабинетов доносился ор, болезненный и нестерпимый. Улучшения неподготовленным давались тяжелее всего, а кто-то по несколько раз умирал, судя по рассказам, но чудо-техника спасала всем жизнь.
Наблюдая за всем этим, невольно задаешься вопросом «оно того стоит?», так как все это граничит с каким-то безумием. Люди добровольно меняют свое тело, чтобы сражаться непонятно зачем и непонятно почему. Они сами пришли сюда, ведь сюда поступают исключительно добровольцы, только я тут как белая ворона — исключение из исключительного правила.
И все же, наблюдать за тем, как все становятся более ловкими, более сильными, более зоркими… Было несколько подавляюще. Я ровным счетом менялся только из-за того, что очень сильно наваливался на свое развитие. Да, мне повезло, что у меня природой заложена хорошая эластичность, из-за чего я сейчас могу спокойно садиться на все виды шпагатов без особого дискомфорта… Но вот физическое развитие у меня словно встало.
Рельеф мышц у меня был всегда, я старался свое тело поддерживать в приятном для женского глаза состоянии, но все же я не был каким-то атлетом, спортсменом… Просто был способен трудиться в поле, если это нужно было, но и то не особо часто, только чтобы поддержать свой народ.
Интересно, как там сейчас на моей планете? Вроде сейчас как раз первые культуры должны взойти… Эх, не увидеть мне на этот раз золотых полей рядом с прозрачными реками. А это было очень завораживающее зрелище…
Чем дольше я тут находился, среди общества прямолинейных и немного наглых простолюдинов, я все больше понимал обычную аристократию. Большая часть людей просто наглое быдло, которым надо всего лишь удовлетворить свое стадное чувство, найти какого-нибудь человека, чтобы сделать его целью насмешек и все, их жизнь удалась, большего счастья им не надо. Ненавижу.