Войд
Шрифт:
– Ничего не нужно, – отказалась гостья. – Руслан не оставил мне писем?
– Никак нет, – огорчённо ответил домовой. – Могу только по секрету сообщить, с просьбой не выдавать меня, что хозяин каждое утро, когда бывал дома, открывал ваш витейр и лишь потом начинал заниматься зарядкой и завтракал.
– Витейр? Какой именно? – удивилась Ярослава.
– Могу показать.
– Покажи.
– Пройдите в спальню.
Ярослава сняла шузы с витым каблуком, гармонировавшие с её уником официал-чиновника Погранслужбы, прошла в спальню Руслана, касаясь руками предметов,
В доме заиграла тихая музыка: Ярослава узнала сюиту номер пять «Грёзы» Бородина. Сердце сжалось. Руслан не был фанатом музыки, но ставил те записи, которые нравились ей.
Дверь спальни открылась.
Стена, противоположная изголовью кровати, протаяла в глубину, и в образовавшейся нише соткалось из лучей света объёмное изображение – витейр – улыбающейся Ярославы в купальнике по моде «фея».
Она нахмурилась было, потому что не помнила, когда и кем был сделан снимок. Но поскольку это было её фото, а не посторонней красавицы, по сердцу прокатилось колечко удовольствия: Руслан не забывал её никогда!
В ухе тренькнул звоночек консорт-связи. Перед глазами мигнули цифры и символ вызова – броненосец; звонила Ани Санта.
«Слушаю, дорогая», – ответила Ярослава мысленно.
«Славная, я тебя обыскалась, – заявила бразильянка; несмотря на происшедшие события с чисткой рядов федеральных спецслужб она сохранила свой статус секретаря Комбеза, как и Ярослава – должность командора Федеральной Погранслужбы. – Нас срочно собирают на закрытое заседание через час, ты где?»
Ярослава едва не созналась: в квартире мужа, – но вовремя прикусила язык. Никто не должен был знать, что она встречается с Русланом.
«Дома, у родителей. Меня никто не предупреждал. Что за срочность? Тема заседания?»
«Ситуация с Вирусом. Большие чины наконец осознали опасность вторжения Знающих и хотят снять с себя ответственность за безделье».
Ярослава засмеялась, вдруг почувствовав облегчение. Ей очень была нужна чья-то поддержка, и она её получила.
«Помнишь, как говорил Коммонер [16] ? Когда вы полностью разберётесь в ситуации, она окажется хуже, чем вы думали».
Теперь засмеялась Ани Санта:
16
Закон Коммонера. Барри Коммонер – американский биолог.
«К сожалению, я не могу сказать генсеку Комбеза, что, если он не учится на собственных ошибках, нет смысла их делать. Когда тебя ждать?»
Ярослава заставила себя встряхнуться:
«Через полчаса встретимся у тебя».
«Хорошо, дорогая».
– Уходите? – вежливо спросил Пантелей.
– Приходится, – со вздохом ответила она.
Комитет Федерального Земного Собрания по безопасности, в просторечии называемый Комбезом, располагался
Переход из метро Зарайска в Бангкок занял всего несколько секунд, включая вход и выход из кабин, и уже в половине третьего по местному времени Ярослава вышла в зале метро правительственного комплекса, занимавшем первый подземный уровень башни.
Никто её не встречал, зато никто и не интересовался, что делает в здании Правительства командор земной Погранслужбы. Система охраны комплекса знала в лицо всех высокопоставленных чиновников Федерации, имеющих универсальные пропуска, и не требовала документов.
Ани Санта ждала подругу и соратницу по борьбе с Вирусом в своём крохотном рабочем модуле на двадцать шестом этаже. Они обнялись.
– Выглядишь печальной, – сказала бразильянка, внимательно оглядев лицо Ярославы. – Кончай хандрить, ещё ничего не потеряно, найдётся твой Горюнов.
– Найдётся, – сморщилась Ярослава. – Исчезли оба корабля, не подав никакого сигнала! Аппаратура «Непобедимого» зафиксировала странные явления, гравитационные ямы, будто оба крейсера внезапно схлопнулись, и всё! Понимаешь?
– Понимаю.
– Ничего не осталось! У Большой Дыры они тоже не появились, наши зонды там никого не встретили.
– И всё же пока нечего поднимать панику. «Ра» не простой грузовик и не прогулочная яхта, он защищён от любого космического катаклизма.
– Значит, не от любого. Их могли захватить галактоиды.
– На кой они сдались галактоидам? Нас просто разворачивали на подступах к ядру Галактики.
– А теперь взяли и захватили! Либо вообще уничтожили!
– Перестань! – рассердилась Ани, заметив блеснувшую на ресницах подруги слезу. – Не хватало ещё разнюниться как маленькой девочке, у которой отобрали игрушку. Ты командор, дорогая моя, держи форс!
Ярослава улыбнулась, усилием воли возвращая себе строгий властный вид уверенного в себе человека.
– Ты права, я слишком расслабилась. Мы ещё не закончили разборки с «вирусятами».
– Ну вот, вижу генерала, – облегчённо отступила бразильянка. – Присядь, у нас ещё есть несколько минут. Кофе будешь?
– Буду, твой любимый.
Ани Санта поговорила с инк-служителем кабинета министров, и через минуту сервис-киб принёс кофе и орешки.
В панорамное окно модуля било солнце, и хозяйка включила поляризационные шторы. Солнце над горизонтом приобрело цвет жидкой карамели. Его лучи стали ощутимо тёплыми, ласковыми.
– Рассказывай, что у тебя.
– Воеводин предложил «сдать» Алексея Петровича Медведя.
– Это хорошая идея. Алексей Петрович классный мужик, не зря на него обратили внимание парни из МККЗ.
– Он уже не их агент.
– Ты тоже, но это не умаляет того, что вы сделали. Твой терафим ещё поддерживает связь с Комиссией?
«Волх?» – разбудила Ярослава личного секретаря.
«Всё в порядке, сударыня, – ответил терафим. – Сам я, конечно, не могу связаться с моими коллегами, но они со мной контакт не оборвали».