Война 2020: Керченский узел
Шрифт:
– Слушаюсь, - отозвался Харитонов.
– Рации поставьте на зарядку и БэКа пополните.
Осипов и Харитонов, скоренько набили магазины патронами, закинули в рюкзаки по упаковке сухпая, потом закутались в спальные мешки да завалились спать.
– Ты, это, дай мне рацию, я пойду в дозор, вместо какого-то из твоих, - неожиданно предложил старик. – Пусть мальцы отдохнут.
– Дед, а ты не уснешь? – не нравилась мне эта идея.
– Нет, конечно, - заупрямился старик, - я вообще мало сплю.
– Нет, дед, извини, но не положено. Только без обид, но сам должен
– Сделаю, - тут же подскочил дед. – Разрешите выполнять?
– Разрешаю!
Дед подхватил автомат и ушлепал на заданную позицию. Честно говоря, мне та сторона, совсем не интересовала, но и трущийся в нашей располаге старик немного нервировал. Пусть он хоть трижды свой и наш, но я его видел второй раз в жизни, поэтому никак не мог доверять ему.
Вызвал по рации Амурцева, пока он шел, я наполнил термос горячим чаем и наполнил один из котелков едой. Оставив Амура отдыхать, занес Витьку Волошину котелок с едой, поделился с ним чаем и пошел на позицию Амурцева.
Крайний дом, с обвалившийся крышей, стоял на взгорке и из него открывался прекрасный вид на три стороны. Фактически только на одной этой позиции можно было держать под наблюдением всю округу…почти всю округу, в зоне видимости не попадала только низина, затянутая камышами, по которой и можно было подойти к поселку, именно там и была оборудованная вторая «фишка», на которой стоял Витек.
Кстати, надо бы Витьку позывной придумать, а то как-то не по-людски получается, боец есть, а позывного у него нет.
Витек Волошин. 25 лет. Служил в росгвардии. Звание – сержант. Родом из Ярославля. Может тогда – Ярик? Нет, стремно. Витя Волошин. Может – ВэВэ? Опять же росгвардия – это перекрашенные Внутренние Войска. Сокращенно – ВэВэ. Ладно, не суть, вот Якут вернется, я его этой проблемой озабочу, он враз Волошину погремуху придумает. Якут на такие дела мастак.
Небо наливалось чернильной мутью, предвещая скорую грозу. Сейчас самое время для майских ливней, гроз и молний.
На горизонте, пропылили на большой скорости две машины. В оптику «леопольда» удалось разглядеть, что это черные внедорожники, угловатой внешности. Двигались автомобили на запад, в сторону Феодосии. Интересно, это наша разведка или вражеские перебежчики? А, что? На дворе смутные времена, сейчас самое время испытывать людей на прочность. Кто-то выстоит, а кто-то треснет по швам, вывалив свое гнилое нутро на асфальт, забрызгав его вонью предательства и ничтожества.
Что-то меня на философию потянуло? Видать старею…
Вспомнилась Лия. Её глаза, волосы, улыбка…
Накатил приступ черной хандры. Я её любил, очень сильно любил…а может и до сих пор люблю. Она оказалась агентом турецких спецслужб. Моя Лия!
– Фишка, тут-тук! – раздался в динамики рации, голос Якута. – Прием!
– Прием! – отозвался я. – Сколько?
– Пять, десять, - выдал абракадабру ускоглазый, которая на нормальном языке означала, что через десять
– Принял.
Ровно через десять минут через вершину косогора перевалил дозорный «УАЗ Хантер», а еще через минуту втянулась колонна остальной техники: два «Амарока», «Буханка» и двухосный «КамАЗ». Ничего так, откуда столько техники? Якут, что весь наш отряд решил вывести в поле?
Вышел к дороге, взмахнул рукой, останавливая дозорную машину. «УАЗик» тормознул, из окошка высунулся Плов:
– Подкинуть?
– Вылезай, подкидыватель, встанешь на «фишку», - кивнул я в сторону разрушенного домика.
Серега Кашин насупился, подхватил автомат и вылез наружу. Я заскочил на его место. За рулем сидел Басурман.
– Здорово! – поприветствовал я Басурина. – Откуда столько машин и где Якут столько народу набрал? На базе, кто остался?
– Командир, а тут для тебя есть сюрприз. У нас гости. Пару часов назад в расположение отряда прибыл твой кореш Сидоров, а с ним два десятка босяков. Все к нам хотят в подразделение поступить. Еще Киря и Антоха от Феликса сбежали, и к нам вернулись, говорят, невмоготу уже детский и бабий плач слушать. Якут их оставил в расположении, а кое-кого с собой взял, уж больно гости напирали, что ты будешь несказанно рад их видеть, да и дело, говорят, у них к тебе больно серьезное.
– Кто такие? – заинтересовался.
– Да, фиг их знает. Трое, как в старых комедиях, один – низкий, метр с кепкой, верткий такой, второй – худой, длинный, что жирафа и лопоухий, как чебурашка, а третий, здоровенный бугай, метра два ростом, да еще и в плечах не меньше метра, бородища, короче, как на картинке, вылитый Илья Муромец.
– Бывалый, Трус и Балбес, - прокомментировал я. – Позывные известны.
– Краем уха слышал, что здорового Сидоров называл Шкетом. Остальных как кличут, не знаю.
– Шкет, говоришь?! – усмехнулся я.
– Ага. Блин! Чуть не забыл, с ними еще два «не русских».
– В смысле? – я не сразу врубился в терминологию Басурмана.
– Ну, хачики, одним словом, - объяснил Басурин, а потом немного подумал и добавил, - нехристи!
– Уф! – обреченно выдохнул я. – Вы меня в гроб загоните своей безграмотностью. Хачиками называли армян, потому что хач – это крест, а поскольку они христиане, то их так и называли. Понял?
– И чо?
– Капчо! Бля! Басурин не беси меня!
– Ладно, не буду, - надулся Басурман. – Чё я такого сказал?
– А, то! Вокруг идет Война! Самая настоящая, масштабная, четвертая мировая война. И сейчас, люди делятся на своих и чужих, а не на христиан и приверженцев ислама, понял?
– Понял, только война третья, а не четвертая, - решил поправить меня Басурин.
– Нет, четвертая. Третья – холодная война, и мы её позорно прое..али, как говорил мой батя – просрали Советский Союз!
Басурин ничего не ответил, да и не до разговоров ему было, машина как раз подкатила и коровникам, и пора было заняться маскировкой автотранспорта, приготовлением еды и прочими бытовыми проблемами, но, вначале, надо узнать, что за дела привели сюда Шкетовского.