Война академий. Приручить ведьму Хаоса

Терешкова Анна

В итоге пришлось отдаться во власть сильных рук и грубого поцелуя. Латьен сбавил хватку, лишь когда почувствовал привкус крови на моей прокушенной губе. Холодные пальцы монарха осторожно коснулись лица, язык, скользнул по нижней губе, слизывая выступившую каплю крови, а последующий за этим поцелуй был куда нежнее, чем предыдущий.

Понятия не имею, какую дозу профессор Дазрэш влил в нейтрализатор, но мои мысли начинали проясняться с невероятной скоростью. А осознание того, что я сейчас повисла на короле и позволяю себя целовать на удивление увлекшемуся монарху, вызвало панический страх. И в

большей степени из-за влияния его эмоций. Снова это болезненное наваждение одиночества и горечи.

Я уже почти пробралась в ослабленную ментальную защиту, как меня выбросила из сознания жуткая и непонятная хреновина. И непросто выбросила, прикосновение этого существа заставило мое тело выгнуться дугой от яростной боли, я закричать не успела, втянутая в темноту бессознательности.

Глава 16

Пробуждение было просто ужасным. Перед глазами продолжало стоять то жуткое и опасное существо. Такую ментальную защиту я видела впервые в жизни. Это не заклинание, сознание его величества охраняет живое, разумное и смертельно опасное существо, словно оберегает страшную тайну. Но стоило в мыслях всплыть другому жуткому воспоминанию, как необычная ментальная защита тут же была забыта.

Я все помнила. Каждое свое слово, каждое свое действие!

О Великая Тьма, какой позор!

Открывать глаза было страшно, а до слуха стали доноситься и нарастать приглушенные голоса все того же «неадекватного» сборища, приходящего в чувства. Магистр продолжал приносить извинения королю, и стоило ему замолчать, ту же песню начинал ректор и советница Лиэрха.

— И этим людям его величество король Латьен доверил свою бесценную жизнь?! — взревел новый мужской голос неизвестного мне гостя.

— Приношу свои извинения, — пробормотал магистр Савьен.

— Приносите извинения?! — возопил мужчина с истеричными интонациями в голосе. — Вы мне что, на ногу наступили? За что извините? За халатность? Глупость? Или за то, что подвергли жизнь его величества опасности?

— Этого больше не повторится, — пролепетала Гайра.

— Позор на ваши головы! — разъяренно заорал незнакомец. — Приближенная к королю, всеми уважаемая советница Лиэрха, потомственная ведьма могущественного ковена, и что я вижу?. Ползает на четвереньках, как годовалый ребенок, перед главой академии в неадекватном состоянии!

Тут послышался смех Айки, стон Харпа и рычание незнакомца.

— Магистр Эрчем…

— Молчать! — и снова рык мужчины заставил дрожать оконные стекла.

«Магистр Эрчем? Первый лорд империи?. Вот это мы влипли-и-и, — в ужасе мысленно завыла я».

Несмотря на то, что в нашей империи всего три главных лорда, третий и второй и рядом не стояли с первым. Магистр Эрчем был не только личным советником его величества Латьена, служившим до этого его отцу, но ко всему прочему и его правой рукой. Половину приказов он мог отдавать вместо короля. О нем ходили такие сплетни и слухи, что от одного имени у людей волосы на голове дыбом вставали.

— Долго собираешься спящей красавицей прикидываться? — раздался над ухом хрипловатый голос его величества. — Может, поцелуем разбудить?

Этот вопрос заставил широко распахнуть глаза и резко подняться в сидячее

состояние.

— У-у-у, — застонала я, схватившись за голову, и тут же вернула свое тело в горизонтальное положение.

Но стоило взгляду наткнуться на лицо его величества короля Латьена и осознать, что голова моя покоится на его коленях, как тело с новой скоростью рвануло на ноги.

— Не торопись, — с усмешкой посоветовал Латьен, придержав мое качнувшееся в сторону тело. — Только такой глупой ведьме, как ты, хватило мозгов попытаться пробиться сквозь мой ментальный блок, — шепнул брюнет, раздраженно на меня уставившись. — И что, позволь узнать, ты хотела увидеть в моих мыслях?

— Я не давала себе отчета в том, что делаю, — по инерции ответила я.

— Да неужели, — с издевкой спросил король, в то время как мое лицо начало полыхать от стыда.

Пока первый лорд отчитывал магистра Савьена, в частности, за неприемлемое поведение в мою сторону, Латьен продолжал сверлить меня насмешливым и в то же время раздраженным взглядом, а мой взгляд наткнулся на стоящего возле окна Арэйда. В это время фамильяр продолжал рассматривать мое покрасневшее лицо, но стоило разглядеть разочарование в его глазах, как краска стыда с лица сползла, а губы сами собой сказали:

— Мое поведение заслуга зелья не более, — и повернувшись лицом к Латьену, продолжила: — Вина за случившееся лежит на плечах ваших подчиненных.

Мой громкий голос заставил первого лорда империи замолчать, обратив все взгляды в мою сторону.

— Зелье, — со смехом в голосе обронила я. — Ваши люди не смогли защитить меня, и себя в том числе, от обычного зелья, приготовленного старшекурсниками академии. Не считаете это абсурдом? Каким же образом они будут охранять вашу жизнь? — подчеркнула я. Моя-то жизнь ничто по сравнению с его, чего уж тут мелочиться, — если ваши люди не смогли вовремя оградить меня от случайности?

Раздражение и насмешливый вид Латьена как ветром сдуло, а на их место пришла ярость и неприкрытая угроза. Мой холодной тон, значит, не понравился? Он ведь должен знать — ведьмы больше всего ненавидят аристократов. А тех, из-за которых проклят их род, вдвойне!

— А вы, значит, Найриш Лиэрха, — вкрадчивый голос первого лорда империи заставил резко развернуться в его сторону.

До этого я только на Латьена и Арэйда глазела, а вот теперь могла увидеть картину в целом. Магистр Савьен, ректор Огарвэш и Гайра продолжали стоять с багровыми лицами и виноватыми взглядами. Сдается мне, тех несчастных адептов, приготовивших эти зелья, ждет двойная кара сильных мира сего.

Харп стоял, слегка покачиваясь, и это не заслуга зелий, просто, когда он помогал солдатам с нейтрализаторами, его сильно потрепало, сначала химера магистра, потом сам магистр. А вот Айка стояла с полным пофигизмом на лице, такое чувство, будто бы при том цирке она была зрителем, а не участницей. Ей вторил и профессор лисья морда, изображая такое же непричастное выражение на невинном лице.

Картину довершала красная как помидор и злющая как гидра Мельера, со стоящим рядом до неприличия довольным Криштианом. А вот ранее отсутствующая Талин выглядела печальной, очевидно сожалела, что на бесплатный цирк членов главенства империи не успела.