Война без особых причин
Шрифт:
… Осина лежал в травматологии. Часы для посещений уже закончились. Нас пускать не хотели. Толстая медсестра стала посреди коридора, раскинув руки.
– Не пущу. Завтра приходите, – заявила она.
Дядя Коля достал из кармана бумажник. Отсчитал несколько сотенных и сунул ей в нагрудный карман халата.
– Иди погуляй, красивая, – сказал он и легко отодвинул ее в сторону. Мы прошли мимо. В конце коридора я обернулся. Медсестра смотрела нам в след, открыв рот.
Дверь палаты, в которой лежал Осина, была приоткрыта. Осина сидел на кровати и
– Какие люди! – засмеялся он и гостеприимно подвинулся. – Садитесь, пацаны!
– Прокурор посадит, – без улыбки ответил дядя Коля и бросил ему на кровать пакет с одеждой. – Собирайся!
– Куда на ночь глядя? – удивился Осина.
– На кудыкину гору. Хочешь еще одну пулю? Осина с сожалением отбросил карты.
– Ладно, мужики. В другой раз доиграем.
– На что играете?– спросил я.
– На сигареты, – ответил Осина.
Он морщась натянул спортивные брюки, надел кроссовки. Встал, балансируя на одной ноге. Ухватился за спинку кровати и сказал:
– Без костылей не дойду.
Дядя Коля огляделся. Возле соседней кровати стояли два костыля. Дядя Коля взял один и протянул Осине.
– Держи. Больной с загипсованной ногой вскинулся:
– Мужики, это мой! Чиба скривил рожу по блатному:
– Мужики в поле траву косят, понял? Больной ошарашенно захлопал глазами.
– Извини, Семеныч, – сказал ему Осина, – но тебе завтра другие дадут. Тот махнул рукой и отвернулся.
– Ну, до свидания, – попрощался Осина. – Сигареты оставляю. Травитесь.
Мы вышли из палаты. Медсестра все еще стояла в коридоре. Она увидела Осину, но ничего не сказала. На улице Осина глубоко вдохнул воздух.
– Хорошо! – громко сказал он. – Не люблю больницы!
Мы с Чибой помогли ему залезть в машину. Осина сел на свое место, вытянул ногу вперед. Я сочувственно спросил:
– Болит? Машину тряхнуло. Осина сморщился.
– Терпимо, – ответил он сквозь зубы. Дядя Коля повернулся к нам с переднего сиденья:
– Менты спрашивали что-нибудь?
– Конечно спрашивали. Я дурака включил – ничего не знаю, ничего не видел.
– Это Интеллигент, – сказал я.
– Ну а кто же еще, – спокойно ответил Осина. – Куда едем-то?
– К Длинному в деревню, – сказал дядя Коля. Отдохнешь на свежем воздухе, как на курорте. Машину снова тряхнуло. Осина глухо застонал. Похоже ему было очень больно, хоть он и держался. Острая жалость пронзила мое сердце и я закричал:
– Эй, Длинный, аккуратнее! Не дрова везешь!
– Да я что! – возмущенно откликнулся Длинный. – Это дорога такая.
– В гробу бы я видел такой курорт, – сдавленно произнес Осина.
– Останешься в городе – увидишь, – ответил дядя Коля. Осина промолчал.
11
Бабка Длинного, баба Даша, оказалась необъятной ширины старухой с генеральским голосом и повадками. Она тут
– Хватит. Еще один такой день и я сам сдамся Интеллигенту. Дядя Коля засмеялся.
– Ладно не работай, только тогда не светись здесь, уходи куда-нибудь.
– Уйду, – обещал я. – Баба Даша меня с собаками не найдет.
В результате я вставал утром. Быстро завтракал, брал удочку и уходил на реку. По дороге покупал бутылку самогона. На речке сразу раздевался до плавок, цеплял на крючок червяка, забрасывал и ложился на песок. Самогон ставил в воду.
Рыбак я не ахти какой, но мне везло. В речке водились караси, и я всегда ловил десяток-другой. Выбирал тех, что покрупнее, обмазывал глиной и запекал в углях. Когда рыба была готова, я доставал из реки самогон… Я частенько засиживался далеко заполночь. Горел костер, тихо журчала река. Я ложился на спину и часами смотрелся в звездное небо. Мне хорошо думалось одному. В такие ночи кажется, что на земле ты остался один. Словами объяснить это трудно…
Изредка приходил дядя Коля. Он тихо садился рядом. Я подвигал ему стакан. Мы почти не разговаривали. Горел костер. Журчала река. Лицо дяди Коли неуловимо менялось. Морщины разглаживались. Обычно настороженный взгляд становился каким-то умиротворенным. Когда прогорал костер и пустела бутылка, мы молча собирались и шли назад в деревню. Так проходили дни.
Срок, назначенный Интеллигентом неумолимо приближался. Из города доходили нерадостные слухи. Например о том, что Интеллигент объявил в «Ласточке»: «Боцман спекся. Если он или его шестерки появятся в городе, им не жить». Так что расклад был ясен.
Дня четыре до конца срока дядя Коля вместе с Осиной поехали в город. Им пришлось рискнуть – ехать на нашем «УАЗике» – Осина все еще с трудом ходил. За рулем, как всегда был Длинный. Я проводил их и сразу ушел на речку. Мне было все равно. Я не боялся будущего, потому что не думал о нем.
Они вернулись поздно, часов в десять., когда я только собрался поужинать. Разложил на газете дымящуюся рыбу. С бутылка самогона стекали холодные капли воды. И тут подъехали они. Первым из «УАЗика» вылез Осина. Дохромал на одной ноге до костра. Сел на песок, вытянув вперед раненую ногу. Стянул через голову майку, огляделся.
– Класс! – блаженно выдохнул он. – Как в раю! – потом посмотрел на меня. – А ты неплохо устроился.
– Стараюсь, в тон ему ответил я. Подошел дядя Коля и сел рядом.
– Ну что, угощай! – сказал он мне. Я усмехнулся.
– Сами угощайтесь. У нищих слуг нет. Дядя Коля рассмеялся.
– И то верно. А мы не гордые, верно, Андрюха? Сами угостимся. Дядя Коля взял бутылку, выдернул бумажную затычку из горлышка.
– Стакан один что ли? – спросил он. Я пожал плечами.