Война без правил

Дед Мартин Марат

С этого момента сам Мартин различал только трёх человек из состава «братушек». Это были: молодой и неиспорченный Дуги – бывший боец иностранного легиона, простоватый Румын, а также добродушный Зему. Остальные «братушки» глубокого следа в памяти не оставили, хотя, вполне вероятно, что коллективчик этот состоял далеко не из лучших представителей потомков бойцов армии Тито.

После этого инцидента Мартин усвоил одну мысль – если командир не настроен целенаправленно и планомерно тренировать своих бойцов то они, в конце концов, превращаются в ленивую и аморфную массу, какой бы при этом национальности они не были. В общности не занятых осмысленным трудом индивидуумов процветают интриги и пустое словоблудие, а вступив в бой такое подразделение, мгновенно растрачивает управляемость и слаженность в действиях.

Итак, Тан готовил

кофе. Появлением Мартина на веранде большого дома, занятого разведчиками, он был доволен – можно было в компании испить напиток из кофейных зёрен и завести светскую беседу. Кофе, как обычно, был ароматный и с привкусом имбиря – фирменный рецепт Тана. Разговаривали друзья неторопливо, обмениваясь мнениями о происходящих вокруг событиях. Вспоминали прошлый заход, и памятный момент, когда Мартин впервые столкнулся с другой неприглядной стороной войны и увидел смерть в самом откровенном и кричащем виде.

Тогда они с Таном стояли рядом в метрах десяти не больше от палатки, в которую точным прямым попаданием угодил управляемый снаряд выпущенный духами, которые одержимо охотились именно на Русских, стараясь подорвать потенциал тех, кто способен был их разбить. Вот так просто без звука подлета просто взрыв уже в самой палатки, разорвавший в клочья материю и раскидавший в беспорядке покореженные кровати, а главное прошелся своей убивающей мощью по людям. Мартин, вбежав в большую палатку замер и на какое-то время потерял способность к действию от того, что он там увидел. Во внутреннем пространстве армейской палатки, в хаотическом нагромождении искорёженных взрывом металлических кроватей находились люди в состоянии и позах определенных разрушительной волей взрывной волны. Искалеченные взрывом тела с открытыми кровоточащими ранами еще дышащих и производящих звуки людей в вперемешку с обезображенными труппами тех, кто даже не проснулся, превратившись в мертвую плоть. Память на всю жизнь запечатлела разрезанное осколком на две части тело и рядом другое с оголенным мозгом, кровь и части разорванных тел и оторванные конечности, отчаянные призывы на помощь раненных. Вытащив на площадку городка первого, Мартин бросился снова в палатку, действуя без системно, растерявшись по не опытности от всего увиденного. Столкнувшись с реалиями, он забыл о наставлениях военных медиков, прежде всего основные усилия в попытках остановить кровь из ран и перевязать направлять на тех, кто молчит. Через некоторое время уже, когда подоспели другие, и началась в полной мере операция по спасению тех, кого еще можно было спасти, Мартин вспомнил про Тана и увидел его затягивающего себе проводом ногу чуть выше кровоточащей раны, поймал осколок. Из всех кто находился рядом с местом взрыва только Мартин не получил повреждений. Этот случай как то сблизил их больше, Мартин тогда помог Тану отойти подальше от линии палаток и перевязал ему рану.

Компания тем временем увеличилась – практически вся группа разведчиков вышла на большой во весь этаж балкон, и разговор быстро трансформировался в общее собрание с повесткой дня: «давай поржем».

В представлении участвовали все: горячился эмоциональный Мустафа, Мрак возражал язвительными замечаниями, Сатана вторил его тону, Зодчий и Герасим отвесили пару жестких, но не обидных шуток в адрес Мрака, Тьма в свою очередь вспомнил пару эпизодов из жизни Сатаны, чем вызвал грохот смеха. Вскоре активное участие приняли присоединившиеся к компании снайпер Моряк, Тамок и Золотой, а с верхней террасы послышались комментарии и наблюдателей охранения.

Несанкционированный митинг продолжался весь остаток дня. Энергичный обмен взаимными подколами сменялся на спокойный задумчивый тон рассуждений о сокровенном. Так иссяк день, и быстро наступила ночь. Переход от светлого времени суток к ночной темноте был скоротечный. К этому моменту разговоры сами собой стихли – сумерки настраивали на интимный лад. У большинства все-таки сохранялись привязанности и воспоминания, обращённые вдаль на север, где простиралась огромная страна, пусть не мытая, пусть и с массой неразрешимых проблем, но все же Родина.

Там, кроме всякого хлама, были ещё друзья и родители, жены и дети, были полноценные рассветы и закаты, бескрайняя тайга и озеро Байкал, поля среднерусской равнины и покрытый лесами Урал, Башкирский мёд и русская водка, и много всего того, что не мешало вспоминать об этой стране с теплотой и тоской.

Завтра, возможно, будет работа. Но

думать о том, что будет завтра, совсем не хочется – сегодня хорошо. Хорошо потому что троих из компании, собравшейся на балконе, скоро не станет, и больше половины из оставшихся завершат свою командировку на излечении в госпиталях, а пока все вместе живые и полные сил работники войны проживают приятный с грустинкой момент для воспоминания. Идет дождь, сыро и серо – сегодня выходной от войны.

Проследовал своим курсом

Приютившаяся на склонах живописного горного массива Сальма доведенная войной до состояния города призрака была освобождена от формирований свободной армии, но подступающий к пригороду поселок, скрытый от прямой видимости с города высотками все еще не был досмотрен и сделать это должны были сформированное недавно подразделение разведки армии САР и легионеры. Населенный пункт как, оказалось, был прекрасно подготовлен к обороне, причем со смекалкой действительно талантливого фортификатора умеющего сделать из дерьма конфетку. Отстроенные из шлакоблоков ограды в дополнении с бочками наполненными камнями и установленными с внутренней стороны ограждения в таком варианте были уже мощными защитными укреплениями, не смотря на свою видимую не надежность. В нишах вырытых под залитую бетонном площадку у крыльца домов могли спокойно не беспокоясь за собственную жизнь, толщина бетонной заливки позволяла, отсиживаться стрелки во время артиллерийского обстрела ,сложившийся от взрыва дом из железобетонных плит как ДОТ из подготовленных амбразур держал под контролем центральную улицу и проулочки. Но осторожный со стороны легионеров и митингообразный от одного дома к другому со стороны разведчиков САР досмотр показал, что духи ушли не использовав опорный пункт по предназначению . Выполнив задачу вся группа двинулась в обратный путь на подъем в сторону Сальмы.

Подъем длился мучительно долго, даже то обстоятельство, что идти пришлось по асфальтированной дороге, вьющийся серпантином, а не по горной тропе, не облегчало ситуацию. Нагружённые боеприпасами легионеры шли медленно, переставляя ноги так, как если бы были одеты в водолазные костюмы для глубоководного погружения. Сила притяжения, усиленная килограммами патронов и гранат, давила на плечи и ноги, вызывая тяжелую отдышку и боль в икроножных мышцах.

Положение усугублялось невозможностью набрать скорость и войти в определённый ритм дыхания. Союзники, идущие чуть впереди, часто останавливались для отдыха, но обойти их не позволяло указание замыкать колонну при выходе из населенного пункта, где проводили совместную зачистку. Из-за этого приходилось также останавливаться и пережидать.

После преодоления примерно половины пути, Мартин, оценив ситуацию, понял, что и уставшим «солдатам удачи» частые остановки были так же необходимы для того, чтобы перевести дыхание и подождать отставших.

Все это вызвало недовольство своими действиями в период обучения в лагере, во время которого необходимость получения навыков и знаний полностью вытеснила занятия по физической подготовке бойцов, и теперь они не обладали достаточной выносливостью для передвижения в горах. Да и сами бравые легионеры очень часто относились к зачетам по физической подготовке как к капризу высшего начальства, считая, что у них достаточно сил и дыхалки для выполнения боевых задач, а значит, унижать их зачетными кроссами и отжиманиями – просто прихоть начальников, мало понимающих в их профессии. Должному уровню, к слову, соответствовал далеко не весь личный состав и роты Мартина – ужатая программа подготовки перед командировкой не могла вместить в себя дополнительные занятия и марш-броски, несмотря на то, что во время тренировок бойцы передвигались на значительные расстояния и при полном снаряжении, но недоработка все равно была налицо.

«Одно очевидно. Во время тренировок нужно было гонять ребят ускоренным маршем и снаряжение доводить до веса боевой укладки мешками с песком», – резюмировал Мартин, раздосадованный на себя за то, что не настоял и не проконтролировал.

Вообще подготовка в учебном центре – это отдельная история. Для описания, всех возникающих перипетий и ситуаций, в процессе которых формируется единый слаженный механизм подразделения чернорабочих войны, одним предложением не опишешь. Этот процесс не всегда проходит гладко, так как существует острая необходимость взаимопонимания командиров и подчинённых, которого, к сожалению, достигнуть получается редко.