Война Братьев

Грабб Джефф

– Если вы хотите, чтобы экскурсию провел я… – добавил Тавнос, но Урза поднял руку.

– Я иду, – сказал Главный изобретатель.

Тавнос не ожидал ничего иного. Урза даже помыслить не мог о том, что брат в его отсутствие будет бродить по комнатам, где он ведет исследования.

Урза раздраженно бросил жене:

– Дорогая, беседа не закончена.

Кайла коротко кивнула:

– Еще бы, дорогой.

Урза резко поклонился и покинул комнату. Кайла сказала:

– Тавнос, задержись на минуту.

Тавнос вопросительно

посмотрел на Главного изобретателя. Урза нахмурился, затем кивнул.

– Приходи, когда освободишься, – сказал он и ушел. Плащ развевался у него за спиной, словно крылья.

Тавнос повернулся к королеве.

– Ваше величество, – сказал он, затем добавил: – Госпожа.

– Нас было слышно в коридоре? – спросила она.

Тавнос глубоко вздохнул:

– Мне кажется, вас слышали в Томакуле.

Кайла улыбнулась и присела на кресло – чудовище с вычурно украшенными подлокотниками.

– Я слышал немногое, – не мешкая добавил Тавнос, – в основном шум, слова же звучали неразборчиво.

Кайла сложила руки в замок.

– Согласишься ли ты с утверждением, что пока переговоры идут хорошо?

– Даже очень, – искренне ответил Тавнос.

В самом деле, переговоры проходили с поистине феноменальным успехом, особенно по сравнению с тем, что было в Корлинде. Стороны обменялись подарками. И иотийцы, и фалладжи соревновались в любезности. Кайла и Мишра несколько раз беседовали с глазу на глаз, беседы обсуждались и в лагере фалладжи, и на тайном совете. Настроение у всех улучшилось, и Урза даже предложил брату посмотреть мастерскую. В ответ Мишра предложил Урзе и его помощнику осмотреть механического дракона и повозку. Дела, кажется, шли отлично.

– А посланник Мишра? – спросила Кайла. – Что ты скажешь о нем?

Тавнос заколебался, он не знал, что хочет услышать Кайла.

– Он… – Подмастерье пытался подобрать слова. – Он похож на Урзу, но более экспансивный, любит поговорить.

– И очень осторожный, – сказала Кайла.

Тавнос на мгновение задумался. Да, несмотря на любовь к разговорам, на лесть и комплименты, которыми Мишра оделял всех направо и налево, младший брат выглядел более замкнутым, чем старший. Казалось, он – сама честность и серьезность, но Тавнос не понимал, где маска, а где искренность.

– Я никогда не знаю, о чем думает Урза, – он молчит. О чем думает Мишра, я тоже не знаю, но он ни на миг не закрывает рта.

Кайла улыбнулась и сказала:

– Он очень обаятелен, а про пустынных торговцев говорят, что они могут уговорить змею вылезти из собственной кожи. Как ты думаешь, он может заставить фалладжи выполнить то, о чем мы, возможно, договоримся?

Тавнос кивнул:

– Он привел своего механического дракона. И его люди, кажется, просто боготворят его.

Кайла помолчала, затем произнесла:

– Думаешь, ему можно доверять?

Тавнос поднял руки.

– Я не знаю, но пока мы не давали

ему шанса доказать это.

– Верно, – сказала Кайла и прижала указательный палец к губам. – Что ты скажешь, если я уговорю Мишру подписать договор, признающий права Иотии на Полосу мечей?

Тавнос в изумлении произнес:

– Кадир пойдет на это?

Кайла подняла палец.

– Я сказала – «если».

Тавнос задал следующий вопрос:

– Но ведь они не собираются просто подарить нам Полосу мечей, не так ли?

Кайла кивнула.

– Они назначили цену, мы обязуемся защищать уроженцев фалладжи на всей нашей территории, предоставляем охрану для их караванов и вносим в казну фалладжи символическую плату за захваченную нами землю. Они не требуют от нас каких-либо извинений за ее захват. Да, мы должны признать кадира правителем объединенного народа фалладжи. В масштабах государства – цена совершенно бросовая. Но есть еще одно условие, оно-то и является камнем преткновения. В буквальном смысле.

Кайла умолкла, и Тавнос не решился нарушить тишину. Наконец королева продолжила очень холодно:

– Что умеет камень Урзы? Тот, что он носит на шее?

– Ах вот оно что! Камень силы! – воскликнул Тавнос. – Мишра хочет получить талисман своего брата!

– Что он умеет? – упорствовала Кайла. – Урза так редко его снимает.

Тавнос задумался. Растягивая слова, он ответил:

– Кажется, он придает мощь машинам. Урза использует его для починки треснувших силовых кристаллов, но камень работает только в его руках.

– У благородного Мишры свой камень, парный камню брата, – сказала Кайла. – Урза говорил тебе об этом?

Тавнос помолчал, затем покачал головой.

– Урза и мне ничего не говорил. Я узнала от Мишры. И очень удивилась – и тому, что Урза мне ничего не рассказал, и тому, что Мишра раскрыл мне все по собственной воле. – В ее голосе слышалось явное раздражение. – Так что знай – камень обладает какой-то силой, и Мишра хочет его получить. Мишра сказал, что его камень пел ему. А камень Урзы поет?

– Нет, я не замечал, – сказал Тавнос.

– Я тоже, – кивнула Кайла. – Возможно, я неверно истолковала слова Мишры, и «камень пел» – всего лишь изящная фигура речи. Но факт остается фактом – Мишра готов гарантировать нам мир, но взамен он хочет камень Урзы.

Тавнос покачал головой:

– Я думаю, Урза на это не пойдет.

– Ты правильно думаешь, – мрачно сказала Кайла. – Из-за этого мы и нарушили покой богатеев Томакула.

Королева Иотии нервничала: сплетала и расплетала пальцы, поглаживала и потирала руки. Тавнос часто видел, как точно так же жестикулирует Урза. Интересно, кто у кого позаимствовал эту привычку – королева у принца-консорта или принц-консорт у королевы?

– Мне кажется, Иотия не понесет больших убытков, если Мишра получит вторую половину камня, – сказала она.