Война чудовищ

Афанасьев Роман Сергеевич

Позади него стоял Шегр. Брат-близнец Фуата смотрел прямо на Сигмона – без укора, без злости, без ярости. Но в его глазах плясала смерть. Он должен был нанести Сигмону удар в спину, завершая начатую партию, но он не смог этого сделать. Между ним и жертвой стоял еще один человек – тот, что вмешался в бой и разрушил всю игру, грубо и просто, словно деревенский кузнец, ударивший кулаком по шахматной доске.

– Иди, – глухо бросил Корд, не отводя взгляда от груди кровососа.

Сигмон не видел его лица – капитан так и стоял к нему спиной. Но он знал: сейчас глаза Корда сияют алым огнем, в нем бьется огонь эликсиров, равняя смертного с вампиром. А мастерства бывшему наемному убийце

было не занимать.

– Иди, – повторил капитан. – Я разберусь.

Сигмон бросил взгляд на Шегра, что пытался прожечь взглядом убийцу брата, посмотрел на Фуата, лежащего на полу с разрубленной головой. Потом он отсалютовал мертвому стражу мечом, перешагнул через него и подошел к золоченой двери. За спиной раздался звон клинков, глухо бухнул щит, но тан не стал оборачиваться. Он потянул на себя золотую ручку, открыл дверь и вошел в тронный зал.

* * *

В зале было светло и душно – масляные светильники на стенах ярко пылали, словно пытаясь вернуть немного тепла в этот стылый каменный мешок. Зал пустовал: в огромной комнате не было ни мебели, ни украшений. Пустая комната, готовая то ли принять нового жильца, то ли спровадить старого. В свете ламп сиял паркет, отражая огненные блики, и Сигмону казалось, что он идет по морю огня. Но впереди, у дальней стены, тени сгущались, скрывая единственный предмет, оставшийся на месте.

Тан прекрасно видел его – огромный трон из черного камня, стоявший на низких ступенях. Видел он и того, кто сидел на троне. Сигмон замедлил шаг, ожидая, что его окликнут, но темная фигура так и не пошевелилась. Тан шел все медленнее, и наконец остановился в десятке шагов от черного трона Дарелена.

На первый взгляд казалось, что Риго спит. Он сидел на троне, откинувшись на жесткую каменную спинку, запрокинув голову и закрыв глаза. Поперек колен лежал меч – прекрасный древний клинок со сверкающим лезвием и потускневшей рукоятью, которую владелец сжимал мертвенно бледной рукой. Сигмону на миг показалось, что он опоздал и графа де Сальва уже отравили самые нетерпеливые наследники трона. Сигмон сжал клинки, и в тот же миг граф Дарелена открыл глаза.

– Я знал, что так случится, – тихо произнес он. – С того самого момента, когда ты наставил на меня клинок. Помнишь, что случилось там, на грязном чердаке, в Венте?

Сигмон не ответил. Он стоял перед черным троном Дарелена, сжимал мечи, и старался думать о разоренных городах Ривастана, о сотнях смертей и сером ужасе будущего. Он не хотел вспоминать прошлое.

– Уже тогда я знал, что нам суждено сойтись в бою, – продолжил граф, – это было ясно как день. Некоторые вещи случаются независимо от наших желаний и устремлений. Это естественный ход событий, предопределенный самим нашим существованием. Можно назвать это судьбой.

– Почему? – глухо спросил Сигмон. – Почему так, Риго?

– Почему мы снова встретились? – удивился вампир. – Об этом следует спросить тебя. Ведь это ты пришел ко мне в дом с обнаженным мечом.

– Нет, – Сигмон покачал головой. – Почему ты так изменился? Зачем ты затеял все это?

– Я уже рассказывал тебе, почему. Помнишь? – вампир сел, не выпуская клинка из рук. – Ночью. В заброшенном сарае на окраине того городка.

– Нет, – сказал тан, качая головой. – Я о другом. Почему все вышло так? Ведь все устроилось как нельзя лучше, и все были счастливы. Это был прекрасный конец истории – злодеи повержены, хорошие победили и получили награду. Все вернулось на свои места. Оставалось только жить долго и счастливо.

Вампир улыбнулся, на мгновение напомнив Сигмону того самого виконта, что вытащил его из вентской тюрьмы.

– Любезный тан, – тихо

сказал Риго. – Все очень просто. Это жизнь. Не легенда из старого свитка, не история, записанная седовласым старцем в назидание подрастающим внукам. Это не детская игра, где можно крикнуть «чур-чура» и начать все заново. И это не гравюра, застывшая на века в мертвом великолепии. Жизни свойственно развиваться, Сигмон. Бурлить, кипеть, метаться из стороны в сторону, строить, разрушать... В этом смысл жизни. Она не стоит на месте. Все время что-то меняется, а мы должны меняться вместе с миром вокруг нас. Жизнь движется вперед, Сигмон, и если мы хотим жить, то должны следовать за ней. Нельзя замереть навсегда, нельзя отстать от течения, оставшись неподвижной картинкой. Остановиться – значит умереть.

Сигмон опустил клинки и отвел взгляд. Посмотрел на светильники, на паркет, на черный трон, на чьих ступеньках он когда-то сидел и зажимал раны. Он помнил ту боль. Дуэль с главой рода упырей нельзя назвать развлечением. Но сейчас ему было намного больнее, чем тогда.

– Вот как? – спросил тан. – Значит, Риго де Сальва просто следовал за жизнью?

– Да, – просто ответил вампир. – И я не мог поступить иначе. Бывает так, что просто нет другого выхода. Просто нет и все.

Сигмон прикрыл глаза. Он понимал Риго. Он все понимал и был согласен со всем, что сказал граф. Но так случилось, что жизнь вела Сигмона в другую сторону. Другой дорогой. И он тоже не мог с нее сойти. Он видел множество путей и дорог, и знал – жизнь продолжится независимо от того, что он сделает здесь и сейчас. Солнце по-прежнему будет всходить на востоке, а садиться на западе. И ночь будет сменять день, что бы ни случилось. Дорог много, очень много. Но он может пойти только по одной из них. И Сигмон знал, какая предназначена ему. Он уже выбрал ее – тогда, когда решил, что навсегда останется человеком, несмотря на шкуру чудовища.

– Где она? – спросил тан, открывая глаза.

– Далеко, – отозвался Риго, сразу догадавшись, о ком спросил Сигмон. – И ты ее не увидишь.

– Почему?

– Она этого не хочет, Сигмон.

– Наверно, это и к лучшему, – сказал тан, вспоминая ночные кошмары. – А ты... Быть может, ты уйдешь? Еще есть время оставить трон, бежать в Варру, затаиться на время...

– Нет, любезный тан, – вампир покачал головой. – Нет. Все зашло слишком далеко.

– Да, – тяжело уронил тан. – Далеко.

– Кстати, – оживился Риго, – судя по всему, ты вырвался из ловушки Ирма. Я знал, что ему вряд ли удастся сдержать тебя. Но все же дал ему шанс отличиться. Как он себя вел?

– Глупо. Он потерял голову, – отозвался Сигмон.

– Как жаль, – произнес Риго, но на его губах появилась улыбка. – Он так хотел совершить что-то достойное во имя нашего рода. Надеюсь, ты убил его быстро и бедняга не мучился?

– Не я, – отозвался тан. – Но он не мучился.

– Ты привел с собой людей? – удивился Риго. – Но ты же знал, что они погибнут! Они не смогут пройти там, где пройдешь ты. Не ожидал от тебя.

– Люди пройдут везде, – отозвался Сигмон. – Если им немного помогут.

Риго нахмурился, замер, и улыбка исчезла с его губ. Он вскочил на ноги и вскинул голову, прислушиваясь к темноте. Его лицо задрожало, поплыло, а из-под бледной кожи проступил серый лик упыря.

– Что это? – прошипел он сквозь отросшие клыки. – Кто там? – Он перевел взгляд на Сигмона, и глаза кровососа сверкнули алым огнем. – Измена, – процедил он. – Значит, Ирм оказался прав. Просто немного ошибся с изменником, но в целом... – Вампир вскинул руку с мечом и указал клинком на Сигмона. – Значит, другого выхода нет, – сказал он. – То, чему суждено произойти, произойдет.