Война демонов
Шрифт:
Накопит человек в душе злобу, но вместо того, чтобы ближнему своему нагадить, поедет в Порочный град и на нечисти отыграется. Да еще и деньги за то заплатит, а часть денег прямиком в княжью казну отправится. Великое дело!
Но находились и такие, кому сей уклад был не по нраву. Бузу терли, народ на нехорошее подымали. И рад был бы Егра дурное дело пресечь, но как?.. Нет, уж пусть лучше Порочный град стоит да слюдяными факелами прохожих богачей призывает. Простым людям оттого будет только спокойнее.
Егра
В палаты вошла княгиня Наталья. Она была бледна и будто чем-то напугана. Должно быть, проходила мимо клеток со спуржун-птицами.
– Зачем спуржун-птиц на подворье притащил? – неприязненно спросила княгиня, останавливаясь возле дубового трона. – Кони волнуются!
Егра чуть-чуть повел щекой, словно ему было больно поворачивать голову.
– Ничего, привыкнут. А птиц этих я приручу.
– Приручишь? Эти крылатые твари – порождение Гиблого места! Их нельзя приручить!
Егра хмыкнул.
– А я все ж попробую. Вот приручу этих двух, велю поймать в чащобе других. Ежели в моей дружине будет десяток-другой спуржун-птиц, нам никакой враг не страшен.
Княгиня несколько мгновений молчала. Затем подошла ближе и положила руку князю на плечо.
– Помнишь, как ты мне сказал, когда в жены меня взять хотел? «Моей будешь, тебя на престол возведу. Моей будешь, с тобой вместе княжеством править станем. Без тебя жизнь не жизнь, а с тобою вместе – смерть не смерть».
– Было дело, – отозвался Егра. – Но ты мне тогда нехорошо ответила.
– Ответила, как могла. Отец мой был еще жив. А раньше смерти хоронить живого негоже. Но не об этом я с тобой говорить хочу.
– Тогда о чем?
– Озабочен ты, Егра. Улыбка на твоем лице больше не появляется. Стал угрюм, неприветлив. А вслед за угрюмостью пришла и лютость.
Князь, прошуршав пурпурной накидкой, скрепленной драгоценной фибулой на правом плече, повернул голову в сторону супруги.
– Я должен быть лютым, Наталья, – сказал он. – Один я. Никого кругом. – Взгляд князя потеплел, и он договорил неожиданно мягким голосом: – Только ты у меня одна и осталась. А я у тебя.
Княгиня вздохнула.
– Ты стал слишком подозрителен, Егра. Друзей от врагов не отличаешь.
Князь дернул щекой.
– Лучше казнить друга, чем приветить врага, – сухо проговорил он. – А враги нынче кругом. Даже нелюдь распоясалась. Недавно один из этих уродов пробрался в палаты и принялся крушить все вокруг. Едва меня не угробил. Хорошо, воевода Ратибор оказался рядом.
– И где ж теперь этот нелюдь?
Князь помрачнел.
– Сбежал. Убил охоронцев и сбежал. Здоровый был, леший. С сажень ростом, не меньше. А на башке – шишки. Как рога.
Наталья улыбнулась, протянула руку и провела ладонью по лысой смуглой голове Егры.
– Одичал ты совсем. Вот и спуржун-птиц этих себе завел. Смотреть страшно.
Князь молчал,
Наталья редко обращалась к мужу со словами сочувствия или поддержки, но сейчас поняла, что на сердце у Егры слишком тяжело, чтобы суметь вынести эту тяжесть одному. Чувствуя, что князь нуждается в ее поддержке, она сказала себе: «Твоему мужу плохо. Протяни ему руку, выслушай его». И она, повинуясь неведомому голосу, повторила:
– Что тебя так тревожит, муж мой?
– Худой сон из головы нейдет, – вдруг откровенно признался князь. – Уж который день не могу опомниться от того сна.
– Что за сон?
– Приснилось мне, будто змея прокралась в мой дом, обвила мою шею, замаслила мне уши ласковыми речами, а как только я расслабился, ужалила меня в сердце.
Наталья с тревогой слушала слова мужа.
– А потом снилось, будто кладут меня в ладью и спускают на воду. И лишь только отплыла ладья от берега, как весь берег объял всепожирающий огонь. И кричали в том огне бабы и дети, и вопили от боли мужики. А я уже ничем не мог им помочь.
Наталья, потрясенная, молчала.
– Что-то страшное грядет, Наталья, – закончил Егра угрюмым голосом.
– На какой день ты видел этот сон? – спросила Наталья после паузы.
– На второй день молодой луны.
Наталья протянула руку и погладила мужа по голове.
– Ты просто тревожишься из-за войны с Голядью, – сказала она.
Егра хотел ответить, но в палаты, запыхавшись, вбежал холоп.
– Что стряслось? – грозно спросил его князь.
– Пресветлый княже, там к тебе просится человек! – выпалил холоп.
– Человек? – Егра нахмурился. – Какой еще человек?
– Говорит, что ты его знаешь!
– Прозвище его спросил?
– Да! Говорит – Глеб-Первоход!
Наталья побледнела и прижала руки к груди. Егра хмуро на нее взглянул и сказал:
– Ступай к себе.
Наталья взглянула на него тревожными глазами и спросила:
– Ты его примешь?
– Приму, – ответил князь. – Не каждый день в мою дверь стучится мой лютый враг. Нужно узнать, что ему нужно.
– Я не…
– Ступай, – коротко и грозно повторил Егра.
В глазах княгини полыхнул строптивый огонек, но она быстро сдалась и послушно зашагала к дверям.
Помимо Егры, в палатах были четыре охоронца и первый советник князя – боярин Велигор.
Велигор стоял за троном князя и выглядел полной противоположностью Егры. Князь был грузен, лыс и брит, а лицо имел упитанное и благообразное. Советник Велигор был тощий, жилистый, с кадыкастой шеей, длинными темно-русыми волосами и морщинистым лицом.
Держался Велигор спокойно и почтительно, а на охоронцев и их начальника смотрел свысока, как и подобает домовому боярину и первому советнику князя.