Война диверсантов
Шрифт:
– Цивилизация, – проговорил Круглов, опуская на пол пулемет и усаживаясь на трехногий табурет. – У нас на Рязанщине, в брошенной деревне за полгода не только все дома разграбили бы, но и избы сами по бревнышку раскатали. А тут, гляди-ко, даже пыли нет.
– Может, ее оставили недавно, – предположил Саня Ефимов, устраивая на небольшом столике ноутбук и доставая из эрдэшника какие-то приспособления для него. – Не успели еще разграбить.
– Ох, ребятки, не знаете вы гор, – встрял в разговор Митрич, открывая дверцу шкафа и доставая из него какие-то коробки. – Базу эту забросили-то
– У вас прямо как в Сибири, – проговорил Локис, подходя к окну и осторожно выглядывая в него. – Там тоже такие вот охотничьи заимки по всей тайге понастроены. Чтоб народ не замерз…
Темнота еще не полностью опустилась на горы, и в полумраке темные силуэты десятка коттеджей казались какими-то призрачными и нереальными. А нависающая с одной стороны скала была похожа на гигантский корабль, надвигающийся на базу, грозя раздавить ее.
– Слышь, Купа, – не оборачиваясь к командиру, проговорил Володя, – неплохо бы посты выставить, пока совсем не стемнело. А то если кто-нибудь подойдет, мы и не услышим ни черта…
– Тут только один проход на базу, – раздался из кухни голос Митрича, который возился с керосинкой. – С юга и востока нас скала подковой закрывает, а с севера и запада – отвесная стена метров в сто. Слышите, по дну река шумит? Так что минное заграждение на входе выставьте – и будет.
– Чиж, – скомандовал Демидов, развалясь в единственном кресле, – поставь пару «сигналок». Только так, чтобы мы сами их не зацепили. А то кто-нибудь до ветру пойдет ночью, заденет сдуру-то, перестреляем друг друга. Остальным готовиться к отдыху.
– Ты погоди отдыхать-то, – опять подал из кухни голос Митрич, – ребята есть хотят. Весь день по горам не жрамши даже архары не скачут.
Демидов неопределенно пожал плечами, давая понять, что, говоря об отдыхе, он как раз и имел в виду сначала ужин, а уж только потом сон. К тому же разведчики и сами, не дожидаясь команды, доставали сухпайки. Неожиданно Петро Круглов хищно потянул носом.
– Братва, – неуверенно проговорил он, – по-моему, мы не одни. Откуда-то вареным мясом пахнет.
– Пахнет, пахнет, – хохотнул из кухни Митрич. – Я тут вам саламатку готовлю, так что погодите со своей сухомяткой…
– Кого готовишь? – переспросил Демидов, входя на кухню и подозрительно заглядывая в большую кастрюлю, в которой булькало что-то густое и при этом приятно пахнущее.
– Саламатку, – повторил Митрич, продолжая не торопясь помешивать свое варево. – Каша такая, с мясом и специями.
– А где ж ты пшено-то на кашу взял? – останавливаясь в дверях, спросил Круглов.
– Немного с собой было, – ответил старик, – да здесь нашел килограмма два. Так что хватит, чтобы утробу насытить…
– Хозяйственный ты мужик, Митрич, – одобрительно покачал головой Петро.
– Жизнь приучила, – неопределенно ответил старик. – Потерпите, ребятки. Минут через пятнадцать будет готово.
Саламатка, приготовленная Митричем, оказалась вкусной и
Володя проснулся от холода и от того, что у него сильно затекла правая рука, которую он во сне подложил под голову. Поеживаясь, снайпер встал и, разминая локоть, подошел к окну. Вершина Большого Чотчинского ледника, вызолоченная восходящим солнцем и укутанная плотной дымкой тумана, завораживала красотой и величием. За время своих частых командировок Володе неоднократно приходилось бывать в горах, и всякий раз он испытывал трепетное чувство, наблюдая, как диск солнца медленно вырастает над вершинами гор.
– Что, красиво? – услышал он у себя за спиной хрипловатый со сна голос Митрича.
Локис резко обернулся. Старик сладко зевнул, прикрывая рот ладонью.
– Вот и я, – продолжал проводник, – сколько лет по горам лазаю, а никак не могу привыкнуть к этой красоте. Прямо как гипноз какой на меня действует.
– А ты местный, Митрич? – чтобы поддержать разговор, спросил Локис.
– Нет, со Ставропольского края, – неохотно ответил старик. – Нас сюда по мобилизации отправили, когда немец на Кавказ попер. Определили в девятую горно-стрелковую дивизию. Две недели горной подготовки – и вперед, на немецких горных егерей. Хорошо, что я до войны немного альпинизмом занимался. А тем, кто в горы первый раз попал, тяжко приходилось. Да ладно, чего там вспоминать…
Старик отвернулся, и Володе показалось, что он смахнул слезу.
– Буди ребят своих, – сдавленным голосом проговорил Митрич. – Через час выходим. Я пока завтрак приготовлю.
– Митрич, – позвал старика Локис, – ты не суетись, мы сами справимся.
– Справитесь, – согласился проводник и добавил: – Когда я к вам в гости приеду. А пока вы у меня в гостях, это моя обязанность.
Будить никого не пришлось. Как обычно, когда группа была в командировке, разведчики просыпались сами, под действием какого-то биологического будильника, который переставал работать, как только они возвращались на базу в Балашихе.
– Чиж, – с хрустом потягиваясь, распорядился Купец, – сними «сигналки».
Семен, почесываясь, вылез из своего спальника и начал натягивать штаны. Неожиданно с улицы послышался пронзительный свист. Локис метнулся к тому окну, из которого просматривался двор базы-приюта. На ходу он опустил предохранительную планку винтовки вниз на одиночный огонь. Из кухни выскочил Митрич со своим карабином наперевес.
– Это чего? – как-то растерянно спросил он, передергивая затвор.
– «Сигналка» сработала, – бросил Володя, осторожно подошел к окну и, прижавшись спиной к простенку, осторожно выглянул в окно. Почти тут же он почувствовал чье-то горячее дыхание у себя на шее.