Война для Господа Бога
Шрифт:
Через портал Медиас Кордис выпускал своего двойника в указанное место пространства, тот надувал вокруг себя силовое поле, создавая таким образом внутри космической Тверди пустующую каверну шарообразной формы. Ее заполнял синтезированный тут же воздух, а затем «звезда» повторяла программу Богов-Роботов Корпорации – на поверхность пузыря выпускались «семена жизни» в форме вмороженных в лед аминокислот, и время локально ускорялось, до того момента, как на поверхности мира-каверны не появлялись первые человеческие общины, достигшие определенного уровня культурного развития. После этого время замедлялось,
Как и вселенная Корпорации, местная система была в некотором смысле абсолютна и совершенна. И это значило, что бунт сервов, поднятый Гором, с его странной способностью расстегивать разумные ошейники эшвенских рабов, в любом случае обречен на провал.
– Сколько бы побед вы не одержали, – восклицал кардинал, прижимая изувеченную руку к дрожащей груди, – вам не проникнуть в храмы, а это значит, не получить оборудования для синтеза материи и миров. На вашей стороне всего лишь непобедимая армия, на нашей – технологии синтеза и клонирования! Ваша доблесть – ничто по сравнению с нашей наукой!
Гор смеялся и бил его по лицу.
Однако внутри него смеха не было. В этот час ситуация показалась ему безвыходной более чем в тот день, когда он впервые осознал себя бесправным худосочным рабом на кухне лавзейского поместья. Мушкеты и шпаги бессильны против клонических колб и синтетических аппаратов.
Но он продолжил свой допрос.
О строении оставшихся ста сорока двух невонов Амир рассказать не мог – он там никогда не бывал. Согласно спискам, энциклопедиям и каталогам, Невоны были разнообразны – от совершенно плоских вселенных, до таких вычурных, как «Нуль-Корпорация» или «Твердый Космос». Однако различались невоны не только строением, но и функционально.
Так, например, континиум Корпорации считался самым передовым, а потому и последним континиумом Искусственного Мироздания. Скорость «размножения» кластеров Нуль-Корпорации значительно превышала скорость роста Твердого Космоса и всех прочих вселенных. («Еще бы, – подумал Гор, – ведь в Нулевом Синтезе производством миров занимались роботы, а не люди!») Кроме этого, Корпорация представляла собой самый передовой мир в смысле развития техники, науки и искусства – это тоже было понятно, ведь в ней действовала самая совершенная в этом смысле экономическая система.
Образование в Корпорации являлось тотальным и доступным, работников интеллектуального труда имелось много, все открытия патентовались и гарантировали огромные дивиденды в случае их практической применимости. Более того, только удачные изобретатели могли стать во вселенных Нулевого Синтеза богатыми людьми. Всех остальных ждали безработица и «добровольное рабство», необходимое для продления жизни и реинкарнации. Так что свободным людям из Континиума Корпорации приходилось слишком много «работать головой», чтобы сохранить свое платное бессмертие и свободу.
Результаты, как говорится, были налицо – вселенные «Нуль-Синтеза» порождали невероятное количество технических открытий и произведений искусства, фильмов, книг, невероятных архитектурных сооружений и бесконечное море новых потребительских
Континиум Корпорации, по мнению Амира, стоило бы назвать «миром потребления и прогресса». Твердый Космос в этом смысле казался совсем другим: Эшвен, по словам кардинала, был «Миром Приключений».
Постоянные, бесконечные средневековые войны в колониях, схватки флотов, восстания покоренных народов, дуэльные турниры, скачки и стычки, гладиаторские бои, гаремы наложниц, шпаги и пистолеты – все это на фоне блистательного королевского двора вкупе с роскошными поместьями шательенов, их титулами и роскошью быта представляли собой великолепное поле для самореализации любых, самых авантюрных натур.
Гор спросил, является ли функциональная характеристика невонов домыслами Амира, или…
– Или! – сказал Амир, давясь от боли в поломанных пальцах. – Все невоны были созданы Божеством для себя! Их функции – вот причина для сотворения Континиумов и Мирозданий, все остальное – лишь внешний антураж.
«Корпорация Нулевого Синтеза», она же Невон-0144 стала передовым миром, которым Бог покрывал свои амбиции к безудержному росту владений человечества и прогрессу цивилизации.
А «Твердый Космос», он же Невон-0143 стал местом его досуга. По мнению Амира, в истории Эшвена не раз и не два зафиксированы случаи, когда Творец путешествовал по вселенскому королевству в качестве обычного человека. В основном – богатого шательена, получающего удовольствие от приключений, развлекающегося в поместье с наложницами, на балах – с роскошными дамами, на войне – с врагом, а в мирное время – на дуэлях с консидориями.
При последних словах Гордиан на секунду задумался, припоминая Хавьера, однако задерживаться на этой мысли не стал – ему стало страшно, и продолжил расспросы. Теперь, когда картина Творения оказалась более или менее ясна, он задал главный вопрос – о Творце…
В Континиуме Корпорации Творец звался «Богом Смерти», а здесь, в Твердом Космосе, он был «Богом Света». Почему? Ответ на этот вопрос интересовал Гора довольно давно. И Амир, пожалуй, являлся самым лучшим из собеседников, кто смог бы удовлетворить этот интерес. Однако глава Бургосской курии и соответственно всей Эшвенской Церкви ничего толком не смог на это ответить. Но кое-что интересное в его рассказе все же прозвучало.
Давным-давно, когда только был создан Твердый Космос, верховным божеством на всех планетах-пузырях почитали мрачного Бога Смерти – так же как в Корпорации. Однако ровно три тысячи лет назад произошла перемена. С экранов храмовых мониторов, через которые обращался к своим служителям Бог Смерти и Тьмы – Творец Мироздания, явился Другой, представившийся церковникам Богом Света – реинкарнацией старого Божества. Имя свое он прочел как Хепри-Ра, и, поскольку альтернативы у храмовников не было (Бог с экрана управлял техникой храмов – силовыми полями, клоническими цехами и аппаратами синтеза), в честь нового Господа изменили культ. Население Эшвена никогда не испытывало особой религиозности по отношению к своему старому Богу-Творцу, преклоняясь скорее перед его реальным могуществом, чем перед его божественной святостью, а потому замена произошла легко.