Война Доминантов. Раунд 2
Шрифт:
Я перевел взгляд на Тару и заметил, что она со злостью смотрела на меня. Ах так? Значит ее гложило чувство ревности? Ну, разве она не являлась самым милым на свете противоречием? Без сомнения, она полагала, что я предпочитаю, чтобы мои женщины были длинноногими блондинками, с огромной грудью, и плюс ко всему убийственно одевались. Мне по какой-то причине не могли нравиться темноволосые, с мальчишескими чертами лица, кареглазые и стройные девушки. И, черт меня побери, если просто мысли об этом не делали меня твердым.
Даниэль сцепила свои изящные
– Как вы можете помнить, вы писали тест, когда проходили кастинг, и мы использовали некоторые из ответов, чтобы провести эту часть соревнования. Готовы?
Тара и я вновь пробормотали подтверждения о готовности.
– Я начну с Тары, - Даниэль развернула к ней стул и уселась лицом к лицу.
– Мы спросили Люциана, какое его самое любимое извращение в сексуальном плане... Скажи нам, каков, по-твоему, его ответ.
– Оу, - Тара изобразила надменное выражение лица и посмотрела на меня. Я взглянул на нее в ответ, приподняв бровь.
– Я остановлюсь на...
– она скривила губы, затем повернулась к женщине.
– Заднице. Женской заднице, - она кивнула один раз, затем еще в качестве подтверждения своего ответа.
– Это мой окончательный ответ.
Было чертовски забавно наблюдать за тем, как Тара непринужденно говорила о чем-то, хотя я прекрасно знал, что она кривится внутри.
– Мне необходимо... чтобы ты немного конкретизировала, - Даниэль слегка поморщилась, потому как ей было известно то же, что и мне.
Тара откинулась на спинку стула со вздохом, затем опять подалась вперед, оставляя руки под столом, без сомнения, вцепившись во что-то, чтобы удержаться и не начать грызть ногти. Она сосредоточила свой взгляд на столе.
– Ему нравится... Я имею в виду, он любит... ну это. Использовать...
– она нервно почесала свою щеку и отвела взгляд в сторону.
– Свой язык.
– Ооооооуууууу, - в голосе Даниэль послышалось нетерпение.
– Ему нравится при ласках использовать язык в заднице. Ммм. Замечательно. Очко Таре, - она специально произнесла последние слова с завистью.
– Здорово!
– Тара в победном жесте вскинула кулак, выражая тем самым свой жалкий энтузиазм.
– Люциан, твоя очередь, - теперь она повернулась ко мне лицом, используя свою грудь как противовес.
– Мы задали Таре тот же вопрос. Как ты думаешь, что она могла ответить?
Я взглянул на Тару, которая делала те самые повторяющиеся действия своими губами. Кривя их, затем растягивая в забавную улыбку. По аналогии с тем, как мы щелкаем ручкой или открываем и закрываем крышку зажигалки. Что, мать вашу, она могла ответить на этот вопрос? Ну, точно не правду. Если бы еще она что-то понимала в этом. Извращение не обязательно могло быть для нее сексуальным, даже, скорее всего, точно таковым не являлось. Что выявляло бесконечное количество вариантов. Я пожал плечами, выдерживая молчаливую паузу.
– Полагаю, она могла ответить...
– я взглянул на Тару, которая все еще делала эту фигню своими губами.
– Ей нравится
Раздался громкий взрыв смеха Даниэль, а Тара покачала головой, что-то бормоча.
– Нет. К сожалению, ты не прав Люциан. Ты готов к ответу?
– А это обязательно?
– спросила Тара.
– Да. Это обязательно, - я взглянул на Даниэль.
– Скажи мне.
– Ее любимое извращение...
– она улыбнулась, пока Тара что-то бормотала о том, насколько это все смешно, - это чтение... некрологов.
Я резко вскинул взгляд на Тару, и она закатила глаза.
– Мы можем продолжить?
– И что приятного в чтении некрологов?
– Господи, она была скрытой садисткой?
– Много чего.
Мои брови резко взлетели вверх.
– Что серьезно? Так тебя возбуждает смерть? Это для меня новость.
– Нет, смерть как таковая меня не возбуждает, - как будто было даже отвратительно, что я выдвинул такое предположение.
– Это странно прозвучит, но мне нравится...
– она сделала в воздухе знак рукой, - ...ее неотвратимость. На нее можно рассчитывать, - закончила она сумасшедшее признание, прыснув со смеху.
Я уставился на нее, не в состоянии произнести ни слова. Что-то сжалось во мне, когда я смотрел, как она притворяется, смотрел, как она прячется за своими стенами. Сама мысль, что ей нравилось что-то настолько... странное, сыграла со мной странную штуку. Я имею в виду, что каким-то непостижимым образом, я влюбился в нее только сильнее. Размышления о том, что настолько странная вещь приносит ей утешение, расстраивала меня. Что же с ней произошло?
– Нам нужно что-то делать с этим?
– Тара подняла листок бумаги.
– Или это так, просто видимость. Как и вся эта маленькая игра в «Войну Доминантов».
Даниэль издала гортанный смешок, так, словно каждую часть ее тела щекотали.
– Терпение, дорогая. А теперь, следующий вопрос. Мы позволим Таре ответить первой, потому что в предыдущем задании она ответила правильно. Хорошо, Тара. Мы спросили у Люциана, какой у него был самый сильный детский страх. Что ты думаешь, он ответил на это?
– Хммм, - Тара постучала ручкой по столу, затем внезапно посмотрела на меня, словно я был запечатлен на фото, которое само находится в другом фото: - Я отвечу... скорее всего, это его отец.
– Оооо, нет, - Даниэль улыбнулась псевдо-сочувствующей улыбкой.
– Это вода.
– Что, серьезно?
– голос Тары казался чрезвычайно заинтересованным, как и ее поведение. Я сделал себе пометку, что перестану делиться с ней сокровенным, чтобы больше не получать от нее такое пренебрежительное отношение.
– Теперь твоя очередь, Люциан. Как ты думаешь, какой был самый большой детский страх Тары?
Я пожал плечами, все еще пребывая в состоянии беспокойства насчет ответа, который она только что дала. Она была частично права. Я чертовски боялся моего старика, когда был ребенком. Это делало Тару маленькой избалованной, проницательной негодяйкой.