Война хаоса
Шрифт:
А что будет с женщинами?
Бен убежден, что Шум есть и у нас. Если мужчины могут заглушать свой Щум. женщины непременно научатся его открывать.
Он часто спрашивает, не хочу ли я попробовать.
Я не знаю.
Почему мы не можем жить так, как есть? И почему кто-то должен решать за остальных?
В любом случае, нам предстоит выслушать еще пять тысяч мнений.
Караван только что выходил на связь,— говорит Бен. — Они вошли на орбиту
Я улыбаюсь:
— Брэдли прекрасно меня заменит. А ты пойдешь?
Бен опускает глаза на Тодда.
Придется. Я должен познакомить их с Небом. Я теперь связующее звено между переселенцами и Землей, нравится мне это или нет.– Он убирает волосы со лба Тодда. — Но потом я сразу вернусь.
Я не отходила от Тодда с тех пор, как его принесли сюда, и не отойду, пока он не очнется, даже ради новых переселенцев. Я и госпожу Лоусон попросила прийти ко мне, чтобы подтвердить слова мэра о лекарстве. Она внимательно изучила все материалы и провела доскональные исследования: мэр сказал правду. Все женщины теперь здоровы.
Но не 1017-й.
Инфекция распространяется по его организму гораздо медленней, и пока он отказывается принимать лекарство: говорит, что будет терпеть боль до тех пор, пока Тодд не очнется. Как напоминание о том, что было, что чуть не случилось и к чему мы никогда не должны возвращаться.
Если честно, я немножко рада его страданиям.
Небо хочет навестить Тодда, — осторожно произносит Бен, словно уже прочитал Шум, которого у меня нет.
— Ни за что.
Но ведь все это устроил он. Виола. Если Тодд вернется…
— Вот именно, «если». Это ключевое слово, согласен?
Лечение поможет, вот увидишь.
— Прекрасно. Когда это случится, тогда и спросим Тодда, хочет ли он видеть своего убийцу…
Виола…
Я улыбаюсь, чтобы прекратить спор, который мы на-чинали уже сто раз. Спор о том, что я до сих пор не могу простить 1017-го.
И возможно, никогда не смогу.
Я знаю, что Небо часто поджидает Бена у входа в кольцо и справляется о самочувствии Тодда. Иногда я его слышу. Впрочем, прямо сейчас я слышу только Ангаррад. которая пасется у палатки и терпеливо ждет возвращения своего жеребенка.
Из-за того, что случилось, Небо станет гораздо более мудрым правителем,— говорит Бен. — Возможно, мы действительно сможем жить в мире со спэклами. В раю, о котором мы так мечтали.
— Если госпоже Лоусон и ученым с каравана удастся повторить формулу лекарства, —
Попробуй надеяться на лучшее, Виола.
Опять это слово.
— Я надеюсь. Но сейчас все мои надежды связаны с Тоддом.
Бен снова смотрит на сына.
Он обязательно вернется.
Я киваю, но мы не знаем этого наверняка, не можем знать.
Но можем надеяться.
Надежда эта так неуловима, что я до смерти боюсь ее спугнуть.
Поэтому молчу.
И жду.
И надеюсь.
На каком месте ты остановилась?— спрашивает Бен, кивая на дневник.
— Снова подошла к концу, — говорю я.
Он отходит от каменного ложа и садится на второй стул рядом со мной.
Тогда дочитывай, и начнем с того места, где его мама счастлива и полна надежд.
На его лице улыбка, а в Шуме — столько нежности и радости, что я тоже невольно улыбаюсь.
Он тебя услышит, Виола. Услышит и придет на зов.
Мы оба смотрим на Тодда, лежащего на каменной плите: его согревает костер, на ране лечебное снадобье спэклов, Шум то появляется, то исчезает, словно сон, который пытаешься вспомнить и никак не можешь.
— Тодд, — шепчу я. — Тодд?
А потом снова беру в руки дневник.
И продолжаю читать.
Что же это?
Моргнув, я попадаю в далекое прошлое: мы сидим на уроке в прентисстаунской школе, и учитель рассказывает нам про первых переселенцев…
Потом я моргаю еще раз и попадаю в другое воспоминание: мы с ней укладываемся спать на заброшенной мельнице, только-только сбежав из Фарбранча, и она просит меня выйти, потомушто мой Шум не дает ей уснуть…
А вот я с Манчи, моим расчудесным псом: он бежит с горящей головешкой в зубах и устраивает пожар. Пожар, который помог мне спасти…
Помог мне спасти…
Ты здесь?
Ты здесь?!
(Виола?)
А еще бывает, я вспоминаю то, чего никогда не видел…
Семьи спэклов в хижинах посреди огромной пустыни, о существовании которой я даже не догадывался, но вот я стою посреди нее — и знаю, что она находится на другом конце Нового света, далеко-далеко… Голоса спэклов окутывают меня, я слышу, что они говорят, и я понимаю, хотя язык мне незнаком. Я вижу, что они знают о людях на другом конце света, им известно все, что знают спэклы рядом с нами, голос мира передает это знание в каждый уголок, и если б мы только могли…