Война и честь (Война Хонор)
Шрифт:
— Что скажете, Андреа? — бодро спросила Хонор, входя на флагманский мостик “Оборотня”.
Нимиц был у неё на руках, облаченный в свой собственный, сделанный по специальному заказу скафандр. Она задержалась, чтобы посадить кота на спинку командирского кресла, и, ласково потрепав его по ушам, вновь обернулась к операционисту. Кот тем временем, ловко действуя передними лапами, пристегнул крепления скафандра к креслу.
— Подтверждения пока не получено, ваша милость, — ответила капитан Ярувальская, — но и так все ясно. Это хевы.
— Я склонна согласиться с Андреа, ваша милость, — подала голос от консоли Мерседес Брайэм, — но, мне
— Разумно, — признала Хонор. — Но кто бы это ни был, — она повернулась и посмотрела на огромную голосферу главного дисплея, — с виду они настроены серьёзно.
— Да уж, — согласилась Брайэм, встав рядом с Хонор и тоже всматриваясь в экран.
Неидентифицированные корабли углублялись в систему по курсу, обеспечивавшему им выход к Маршу с нулевой скоростью через шесть часов — при условии, что они совершат поворот через три. И было этих кораблей немало. Похоже, “официальный” списочный состав её соединения они превышали по крайней мере процентов на пятьдесят.
— Ваша светлость, мы уже получаем информацию об их эмиссии, — доложил Джордж Рейнольдс.
Хонор повернулась к нему, и разведчик поднял голову.
— Это не анди, — тихо сказал он, встретившись с Хонор взглядом. — Некоторые мы вообще не можем опознать, но точно идентифицировали восемь хевенитских линейных крейсеров.
Над мостиком пронеслось нечто похожее на едва слышный вздох, а Хонор слегка улыбнулась. Она не могла радоваться тому, что подтвердились её худшие опасения, но по крайней мере с неопределенностью покончено. Теперь — решительно выбросить из головы страхи за всё, что происходит дома. Хонор подчеркнуто спокойно наклонила голову.
— Благодарю вас, Джордж, — сказала она и вопросительно взглянула на Ярувальскую.
— Ваша милость, БИЦ пытается их классифицировать по типам, — доложила операционист. — Это затруднительно сделать, не располагая достоверными данными о новых типах построенных ими кораблей, и, как только что сказал Джордж, некоторые мы вообще не опознаем. Результат на данный момент: они привели с собой от пятидесяти до шестидесяти супердредноутов и двадцать-тридцать линейных крейсеров для поддержки.
— Время ответа на досветовой запрос, Харпер? — обратилась Хонор к офицеру связи.
— Если они откликнутся немедленно, мы получим ответ через четыре-пять минут, ваша милость, — доложил лейтенант Брантли.
— Спасибо.
Хонор задумчиво нахмурилась, затем снова обратилась к Ярувальской.
— Есть признаки НЛАКов?
— Нет, ваша милость, — ответила операционист. — Из чего не следует, что нет НЛАКов.
— Ваша милость, с дистанционных платформ получено подтверждение на несколько супердредноутов, — вставил Рейнольдс — Это однозначно хевы. Пока что девять. Все старых моделей, с хорошо известными нашей разведке эмиссионными сигнатурами.
— Это около двадцати процентов всех их супердредноутов, — заметила Брайэм.
— Верно, — согласилась Ярувальская. — С другой стороны, остается около пятидесяти кораблей, которые могут оказаться СД(п).
Согласившись с замечанием Ярувальской, Хонор еще раз взглянула на голосферу и приняла решение.
— Похоже, лучшей возможности для “Суриаго” у нас не будет, — сказала она и перевела взгляд на экран связи с капитанским мостиком “Оборотня”. — Раф, начинай.
— Есть, ваша милость! — четко ответил капитан Раф Кардонес и начал отдавать приказы.
— Похоже, сэр, они почти не маскируются, — заметила Молли Дилэни.
— Похоже, — согласился Турвиль.
Он спокойно сидел в командирском кресле, положив ногу на ногу, и легонько постукивал пальцами правой руки по подлокотнику. Его внимательные глаза безмятежно изучали изображение на
Мантикорские силы обороны устремились ему навстречу. Для передачи в реальном времени данных с негравитационных сенсоров расстояние всё ещё было слишком велико, но импеллерные следы воспринимались быстрее скорости света. Сейчас они ярко сияли на экране, подтверждая информацию первой волны разведывательных зондов. Тридцать один супердредноут манти, одиннадцать дредноутов, четыре НЛАКа и шестнадцать линейных крейсеров в сопровождении двух флотилий эсминцев и как минимум трех эскадр крейсеров. Манти равномерно набирали ускорение, взяв курс практически ему в лоб. Ось наступления и фланги манти прикрывало облако ЛАКов. При перемещении такие мелкие единицы сосчитать было намного труднее, но, по данным разведки, на самом Сайдморе постоянно базировалось около четырехсот пятидесяти ЛАКов, и, похоже, Харрингтон взяла с собой их все. БИЦ давал приблизительную цифру в восемьсот ЛАКов. Если взять максимальную цифру, предлагаемую разведкой, и приплюсовать шесть НЛАКов, которые должны были быть у неё, получится, что общее количество ЛАКов должно было быть почти под тысячу. Пару сотен она вполне могла оставить для прикрытия внутренней части системы, на тот случай если атака на Марш окажется обманным маневром, с целью выманить её с орбиты — особенно, если она уверена, что Флот Республики собственными НЛАКами так и не обзавелся.
Двигаясь навстречу Турвилю, Харрингтон не переставала бомбардировать вторгшихся требованиями назваться и сообщить о цели визита.
А вот замечание Дилэни о том, что она особо не маскируется, было, на взгляд Турвиля, явным преуменьшением. И это внушало некоторое беспокойство. Уж в чем никто никогда не обвинял Хонор Харрингтон, так это в применении очевидной тактики. Она многократно демонстрировала свое желание и возможность использовать традиционное мантикорское преимущество в системах РЭБ, что приводило к катастрофическим результатам. Но поскольку БИЦ идентифицировал все её корабли, складывалось впечатление, что, по крайней мере на этот раз, она пренебрегла обычной тактикой. Она не пряталась и ничего не скрывала... и именно поэтому Турвиль нервничал. “Саламандра” наиболее опасна именно тогда, когда противник наиболее уверен, что прекрасно понял её замысел.
“Не будем переигрывать, Лестер, не доводи себя до паники, — строго сказал он сам себе. — Да, она хитра. И умна. Но сейчас у неё просто нет выбора. И, кроме того...”
— Может, она всё ещё надеется обойтись без стрельбы, — пробормотал он вслух, и брови Дилэни поднялись.
— Это кажется... маловероятным, сэр, — сказала она. Турвиль улыбнулся ее напряжению.
— Я не сказал, что это вероятно, Молли. Я сказал, что это возможно. И это действительно возможно. Она наверняка успела идентифицировать по крайней мере часть кораблей по эмиссии, так что знает, кто мы такие. И она должна быть изрядно глупее, чем она есть, если не подозревает, зачем мы здесь. Но в то же время о том, что происходит дома, она не знает — пока не знает. Поэтому сейчас ею, возможно, до некоторой степени руководит осторожность. Она не собирается уклоняться от своих обязанностей, но и начинать здесь войну, которая перекинется на всю территорию Звездного Королевства, не захочет без крайней необходимости. Полагаю, поэтому они и продолжают нас вызывать, несмотря на то, что мы не отвечаем.
— Думаете, сэр, она готова подпустить нас на дистанцию поражения лишь потому, что не хочет открывать огонь первой?
— Сомневаюсь, что она окажется настолько любезна, — сыронизировал Турвиль. — Смею напомнить, что в настоящий момент мы нарушаем пространство союзника Мантикоры. Это означает, что если она решит пристрелить сукина сына, который настолько глуп, что даже не отвечает на её попытки установить связь, то по межзвездному законодательству она будет абсолютно права!
Он сверкнул белозубой улыбкой из-под распушившихся усов, и Дилэни расслышала чей-то смешок.