Война и люди
Шрифт:
Все засмеялись.
— Чего смеетесь? Без тренировки нельзя. В нашем взводе уж на что бывалые ребята, да и то по две связки гранат на танк рассчитываем. Чтоб наверняка. Под Вязьмой с первой бутылки, бывало, жгли...
Вон откуда идет солдат! И наградами не отмечен. Пометил себе его фамилию: Григорий Сидорович Окунев.
Настроение у бойцов было отличное. После беседы начался концерт самодеятельности. То ли «артисты» хотели блеснуть своими талантами, то ли были в ударе, но играли, пели и декламировали они замечательно. Особенно восторженно встречали зрители выступавших в
Гвардейцы знали: перед ними сильный и коварный враг. Но им было известно и другое: «фриц молодец против овец, а против молодца и сам овца». Вот почему «смехомет» тоже был оружием.
В политотдел я возвратился поздно вечером.
— Для полков прибыли гвардейские Знамена. Генерал Воронов, начальник политотдела армии, по телефону передал, чтобы мы организовали митинги по случаю вручения гвардейских Знамен, сами побывали во всех полках, — доложил мой заместитель подполковник Ф. К. Сорока.
Утром вручали гвардейское Знамя 7-му гвардейскому воздушнодесантному полку, которым командовал подполковник М. Е. Козин. Пожалуй, самой замечательной чертой характера этого умного и храброго офицера была решительность. С необыкновенной настойчивостью проводил в жизнь Михаил Евдокимович свои решения. А внешне он не выделялся ничем: ростом невысок, светлые вьющиеся волосы аккуратно причесаны, серые с хитринкой глаза. Солдаты верили своему командиру, без колебаний шли за ним в бой.
Хорош был у него и замполит полка подполковник Иван Васильевич Журавлев. Грамотный политработник, всегда с народом, там, где он всего нужнее, где решается главная задача.
Ясное летнее утро. Подразделения застыли в четком строю. Тишина нарушалась только далекими артиллерийскими выстрелами. Перед полком — развернутое гвардейское Знамя. Легкий ветерок колышет шелковое полотнище с изображением Владимира Ильича Ленина.
После короткой речи знаменосцы переносят гвардейский стяг на правый фланг полка. Там он встает рядом с шефским знаменем, которое несколько месяцев назад вручили полку московские текстильщики с фабрики «Трехгорная мануфактура». Шестнадцать пробоин получило оно в боевом крещении за Ловатью. Бойцы видели его рядом с собой в самые напряженные и тяжелые дни на Северо-Западном фронте.
Вот оба знамени выносят перед строем полка.
Звучит торжественная клятва. Воины один за другим подходят к гвардейскому Знамени, преклоняя колено, целуют край полотнища.
После торжественной церемонии мы попросили командира полка товарища Козина с группой фронтовиков побывать с развернутым шефским знаменем в других частях, рассказать, как выполняли бойцы наказ ткачей с «Трехгорки».
Жаркое лето вступило в свои права. Зрели хлеба. Весело заливались жаворонки. На переднем крае спокойно. Лишь изредка оттуда доносились одиночные артиллерийские выстрелы.
Однако мы знали — тишина эта предгрозовая.
На рассвете 2 июля командира дивизии предупредили: «Противник может перейти в наступление в период 3— 6
С командиром дивизии, начальником штаба мы несколько часов просидели над картой, продумали возможные варианты боя, еще и еще раз прикидывая, где может ударить враг.
Со 2 июля работники политотдела трудились в частях и подразделениях. Они помогали организовывать политическую работу с личным составом, поднимали моральный дух воинов, укрепляли уверенность и волю к победе.
ВЫДЕРЖАЛИ!
В 2 часа 20 минут 5 июля тихая летняя ночь была разорвана гулом артиллерийской канонады. В нашу землянку ворвался Илья Федорович Дударев. Он с радостью сообщил, что проводится артиллерийская контрподготовка по вышедшим на исходные рубежи пехоте, танкам и артиллерии врага. Мы выбежали наружу. Горизонт озарили вспышки артиллерийских залпов. Они слились в такой шум, что казалось, работает какая-то гигантская молотилка. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась.
— Обалдел небось фриц от такой бани, — первым нарушил молчание комдив.
И оттого, что кругом разлилась удивительная тишина, голос его показался особенно громким. Мы тогда не знали, что наш упреждающий артудар спутал карты фашистского командования, нанес значительные потери, особенно в артиллерии. Ждали ответного удара. Тишина. Подождали еще десяток минут, а потом спустились в блиндаж. Гитлеровцам понадобилось около двух часов, чтобы привести в относительный порядок изготовившиеся к броску дивизии. Только в 4 часа 30 минут началась их артиллерийская подготовка. Впереди, над позициями первого эшелона, встала сплошная стена разрывов. Все заволокло дымом, пылью, гарью.
В 5 часов 30 минут пехота и танки противника под прикрытием огня артиллерии и авиации атаковали на 45-километровом фронте полосу обороны пашей 13-й армии и примыкавшие к ней фланги 70-й и 48-й армий.
Так началось одно из крупнейших в истории войн сражение. «С утра 5 июля, — говорилось в сводке Совинформбюро, — наши войска на орловско-курском и белгородском направлениях вели упорные бои с перешедшими в наступление крупными силами пехоты и танков противника, поддержанными большим количеством авиации. Все атаки противника отбиты с большими для него потерями. За первый день ожесточенных боев советскими войсками было подбито и уничтожено пятьсот восемьдесят шесть немецких танков».
Немецко-фашистское командование, как потом стало известно, бросило па этих направлениях все свои главные силы в составе четырнадцати пехотных, одной моторизованной и пятнадцати танковых дивизий, в том числе цвет своей армии: тапковые дивизии СС «Адольф Гитлер», «Великая Германия», «Рейх», «Мертвая голова» и другие. Накануне этого наступления Гитлер издал приказ, в котором говорилось, что удар, который нанесут немецкие войска, должен иметь решающее значение и послужить поворотным пунктом в ходе войны. Гитлер писал: «Это последнее сражение за победу Германии».