Война и Магия. Том 1
Шрифт:
Дагмон окончательно привел мысли и нервы в порядок, на это ему понадобилось меньше минуты, столетия тренировок не прошли для него бесследно. Он развел свои руки широко в стороны и начал произносить длинные певучие строки заклинания. Но когда он произнес последнее из них, ничего не произошло.
Проклятье! – Возопил в своих мыслях волшебник.
Дагмон вдруг понял, почему Мозэр и Морэн так отстали от него. Они зачаровывали всю деревню, теперь ему не уйти так просто.
Однако он мог попытаться разрушить их чары. Но это долго и трудно, а эти волшебники были явно сильнее
Через минуту волшебник уже выбежал на открытую поляну, где не было домов или деревьев. Дагмону очень не понравилось это место, а до леса было еще далеко. Он чувствовал, что за ним идут, а сил у него почти не осталось, он стал серьезно нервничать.
Старик постоянно оглядывался и пытался с помощью своих чародейских чувств отыскать преследователей, не доступных взору человеческого глаза.
Дагмон пару раз споткнулся и едва не упал. Его мучила отдышка, мокрые волосы липли к лицу, руки и ноги дрожали, зубы стучали – он был загнан и измучен.
Сейчас Магистр магических искусств, больше напоминал обычного старика, в страхе бегущего от невидимого зла, что идет за ним по пятам с единственной целью – убить.
Спустя двадцать минут Дагмон уже был в лесу. В это время суток Волшебный лес преобразился до неузнаваемости. Он был мрачным и темным, доносились пугающие звуки, а лунный свет, падающий через кроны деревьев, создавал зловещее освещение.
Волшебник тяжелой поступью шел по густой грязи, перешагивая через толстые, кривые и скользкие корни могучих деревьев. Его путь освещали столь привычные белые светлячки, которые прозвали – Элюнары. В народе их называли Проводниками, ибо они часто следовали за путником, который шел через ночной лес, освещая ему путь не хуже факела. Выглядели они, как маленькие снежинки, окруженные ореолом света.
– Кыш, прочь, уйдите! Проваливайте! – Дагмон пытался прогнать назойливых созданий, ибо они очень сильно привлекали внимание, но все было тщетно. Элюнары, по своей природе всегда помогали любому страннику, освещая ему путь до самых первых лучей солнца.
Дагмон продолжал попытки отогнать маленьких светлячков. Но вместе с его словами к волшебнику стали слетаться все больше и больше проводников, еще ярче освещая, то место, где он стоял.
Волшебник понимал, что теперь его найти стало еще проще, но как – бы не старался Дагмон, он не мог обнаружить преследователей, и поэтому не знал с какой стороны стоит их ожидать. Оставалось лишь надеяться, что Мозэр и Морэн до сих пор где-то в Малбрене.
Осознав, что он достаточно далеко отошел от деревни и запрет уже не должен действовать, он вновь начал открывать портал в другое место.
Дагмон выбрал участок, где было меньше всего деревьев и кустов – некое подобие маленькой заросшей поляны. Но не успел он и на половину произнести длинное и сложное заклинание, как его дар вновь дал о себе знать, предупреждая об опасности.
Старик мигом развернулся, забросив заклинание на половине, а небольшой плоский круг, который состоял из темных цветов, обрамленный огненным кольцом – исчез.
Но
Теперь уже Дагмон пролетел добрую дюжину метров, прежде чем упасть в грязь, с характерным хлюпающим звуком, сломав при этом пару костей. Два выпущенных одновременно заклинания были столь сильны, что магический посох вырвало из рук старика.
Дагмону казалось, что ему сломали все ребра и вырвали легкие, он едва мог дышать. Глаза слезились, во рту был привкус железа. Голова гудела, глаза не могли сфокусироваться. Грязные пряди волос лезли в глаза. Дагмон пытался встать, но не мог, казалось, его пригвоздили к мокрой земле.
Сквозь пелену боли, волшебник смутно видел, как один из братьев подходит к нему, с явным намерением добить. В руке Мозэра был серебреный кинжал, с изогнутой рукояткой, и тонким длинным лезвием. Старик узнал его, это был кинжал Гроста, его покойного друга.
Дагмон не понимал, почему Дарлок хочет, что бы его убили именно так, это такая месть или унижение, или в этом скрыто, что-то большее?
Но Магистра это только разозлило. Его – волшебника, хотят убить вещью, которая ранее принадлежала его другу, вещью, которую он сам подарил. Его взбесило то, что его хотят убить, как обычного вора, головореза, наемника, но не как волшебника. Злость разлилась по жилам Дагмона, придавая ему сил.
Он выбросил руку вперед, растопырив пальцы во все стороны и слегка согнув их. В ту же секунду с его губ вылетело одно единственное слово, а из его ладони и пальцев сорвались синие и белые искры, которые ударили Мозэра прямо в лицо.
Мозэр отлетел на пару метров и сбил собой Морэна, который стоял за ним. Волшебник страшно кричал, и обеими руками держался за свое лицо.
Дагмон не теряя времени, призвал к себе свой посох, который лежал там, где он не мог его увидеть или дотянуться. Магический жезл прилетел точно в протянутую им ладонь, а кристалл ярко блеснул, озаряя темный лес изумрудным светом.
Дагмон встал и уже был готов применить новую магию из своего арсенала, как вдруг замер и в его мозгу пронеслись сразу тысячи мыслей и тысячи идей.
Мозэр и Морэн поднялись, рыча от злобы, они были в бешенстве, им еще не приходилось сталкиваться с волшебником, который знает свое ремесло настолько хорошо.
Морэн стоял, сгорбившись, широко расставив ноги, а в его ладонях горел магический огонь, готовый сорваться в любой момент. Мозэр же источал волны ярости куда горячее, чем огонь в руках своего брата, и он не стал медлить – он хотел убить старика.
Мозэр сложил руки ладонь к ладони и уже готов был выпустить убийственное заклинание, как Дагмон вновь его опередил. Старик выставил перед собой посох, слегка наклонив его в сторону Мозэра, и вновь послышался гулкий звук магического удара. Мозэр опять попался на ту же самую уловку и отлетел куда-то в сторону.