Война или мир

Савин Влад

Господи, это даже не диктатура! Даже Гитлер не мог контролировать мысли своих граждан. А Советы, значит, смогут - и любой протест, несогласие против них, даже в мыслях, будет обнаруживаться и караться! Как - ну хотя бы включением в список доноров. Преступление в мыслях - мыслепреступление - будет даже не влечь за собой смерть, а само являться смертью: если ты что-то не так мыслишь, значит не имеешь и права жить!

Что это - продмаг? В кошельке нашлась четвертная. Бутылку "сучка" пожалуйста! (прим.авт.
– водка обыкновенная, "сучок", в 50е стоила 21р 20коп за пол-литра). Продавщица взглянула с удивлениием -

Лида была единственной женщиной в очереди - но спорить не стала. Лиде же было плевать, что подумают - она тут же открыла бутылку и приложилась из горла. Теперь не "оседлают"!

Только не сдаваться! Внутри этой страны надежды нет - значит, надо чтобы узнали иностранцы. И объявили наконец войну этой проклятой власти - пока свобода в этом мире еще есть!

Из оперативных донесений.

...объект "Вобла", придя на работу в состоянии алкогольного опьянения, в ответ на замечания старшей по смене, ответила нецензурной бранью и высказываниями, которые можно трактовать как антисоветские. Была отстранена от работы с проставлением прогула, лишением премии и предупреждением что за повторный проступок последует увольнение по статье.

Попыток установления новых контактов, в том числе с иностранцами, не замечено.

И снова Лида Чуковская.

Все вокруг под контролем. Власть знает о нас все! И внушает всем, чтобы ее любили. А те, которые без внушения, а сознательно - самые подлые и опасные!

И среди них те, кого Лида совсем недавно считала самыми близкими людьми, разделяющими ее взгляды - отец, и Анна Андреевна. Не иначе, Лазарева в тот раз провела "проникновение", ведь ее слова были так похожи на гипноз - и еще целую сумку продуктов притащила, которые мы съели. Дефицитных, дорогих - с чего бы это? Значит, там было что-то подмешано! Точно, было - если отец и Ахматова сразу стали к большевикам относиться по-другому! А Лида почти не ела - вот что-то удержало, дешевую подачку принять! А ведь жили несытно... с трудом тогда удержалась! Страшно представить, что было бы - вот съела копченую колбасу и лосося, выпила бы вино, и стала убежденой коммунисткой!

Только водка спасает. Но хватит ненадолго - двадцать один рубль за бутылку, в день, при зарплате триста тридцать в месяц. И Зинаида Павловна, змея, сучка - грозит, еще раз пьяной на работу придешь, уволю! А со статусом "принудительно трудоустроенной" это - признание уже не тунеядкой, а саботажницей, то есть 101й километр, в колхоз Красное Вонючкино загонят, самое дно! А трезвой прийти, без защиты - в мозги влезут. Что-то слишком легко из дурдома отпустили, разбираться особо не стали - и правильно, зачем следствие учинять, если можно по-тихому и гарантировано, в голову проникнуть, и ты уже "за Родину за Сталина"?

Дочка, Елена, Люшенька... Сейчас учится в Москве, в университете - но всегда понимала мать. Однако и тут проклятая Совдепия, в лице Лазаревой, нанесла подлый удар - такие как эта тварь, гораздо опаснее тупых палачей! Отец в Москве, Люша в Москве - и Лазарева там же, она в Ленинграде была наездом. Кто еще мог так повлиять на отца, что он категорически отказывается даже письма передавать - "Люшеньку тебе за собой в пропасть утянуть не дам". А впрочем, может это и к лучшему - с учетом того, что сегодня будет?

Анна Андреевна - хотелось бы верить, что ей правили мозги. А не сама она предала, в твердой памяти и здравом уме. Ездила на Север,

и там была в море на подводной лодке, которая топила корабли, несущие нам свободу! Получила за это медаль, и гордилась этим! Да еще собирается стихи о том написать! И даже не стала Лиду слушать, и от предложенной водки отказалась, высокомерно брови подняв. Милочка, да вы пьяны - вон из моего дома!

Лазарева говорила - что есть добро: существование населения этой проклятой богом страны, и армия, которая это существование оберегает. Значит, истина в том, что этот народ не должен жить! Пусть сюда сбросят атомные бомбы, оставят выжженную пустыню, чтоб после кто-нибудь заселил эти земли заново - зато мир будет спасен от кошмара копания в мозгах! Что сдохнут такие как Лазарева - отлично! Отец, Анна Андреевна - простите, но я вам говорила, кто не с нами, тот против нас. Люшенька, дочка - прости. Если есть тот свет, и мы там встретимся - я верю, что ты меня поймешь!

Было страшно. Что в голове уже копаются - и капитан ГБ уже прочел, знает, что она собирается совершить. Тогда ее схватят на улице сразу. Но это все же лучше, чем не делать ничего и подчиняться, подобно барану!

Лида писала, тщательно подбирая слова. На вопросы соседок по комнате, отшучивалась - новая повесть! Завтра вечером я вам ее вслух прочту - ну а пока, потерпите. Не зная, что "завтра вечером" уже не наступит - по крайней мере, для неее самой. Запечатанный конверт она положила под подушку, чтобы никто не мог незаметно взять, вскрыть и прочесть.

Утром на душе было удивительно спокойно. Как у Жанны дАрк накануне костра. Затем снова накатил страх - ведь для задуманого нужна ясная голова, пьянчужку и слушать не станут, если даже Анна Андревна - "вы пьяны, вон из моего дома". И если как раз в эти минуты кто-то проникнет в мысли... но обратной дороги уже нет! Даже если сжечь, уничтожить письмо - при "копании в голове" чекисты узнают о том, что было в конверте. И тогда - та же смерть, но бессмысленая и ничего не предотвращающая.

Нет оружия. Нет знакомых иностранцев. Но не бывает и безвыходных положений! Придя в госпиталь, Лида проникла в кладовую, где среди прочего, как она помнила, стояла бутылка с бензином (как очищающее средство, пятновыводитель). Даже две бутылки - завхоз наш запасливая - это еще лучше! Лида сунула в сумку обе. А дальше был поступок, квалифицирующийся как "самовольный уход с работы", но это такая мелочь в сравнении с тем, что будет сейчас!

Консульство США на Лаврова. Только бы снова милиционер не подошел! За что ему меня хватать - идет женщина, ничего не нарушая. Сердце в груди замирает - вот подойдет, спросит - и, "гражданка, пройдемте, а что у вас в сумке?". Погода мерзкая, прохладно, ветер, дождик моросит - и удача, милиционер в будку зашел, меня не видит! Еще удача - у дверей на карауле американский солдат - красивый мундир, мужественное лицо, не то что наши уроды в форме!

– Я прошу встречи с послом! Или консулом - кто тут самый главный!

Американец быстро сообразил - встал на пути опомнившегося милиционера. Подбегали еще какие-то в штатском - но и из консульства выскочил кто-то, и через мгновение за Лидой захлопнулась дверь. Граница территории США - гебне сюда ходу нет! Снаружи раздавались крики, шум. Наконец появился американец, явно из начальства. Представился - консул США в Ленинграде. Лида достала конверт.

– Здесь сведения, жизненно важные для судьбы всего мира. Прочтете, поймете. А теперь, прощайте.

– Простите, мэм, не угодно ли вам представиться?