Война империй
Шрифт:
Конечно, избранная Егорьевым тактика впоследствии подвергалась критике и японцами в свете созданных им затруднений в пользовании портом, и властями Англии, видевшими в ней проявление "опасного и неджентльменского поведения" из-за якобы имевшей место опасности для иных стационеров в ходе боевых действий на рейде (хотя ни один русский или японский снаряд не упал ближе пяти кабельтов от их стоянок). Еще больше претензий вызывала стрельба "Гиляка" по находившимся на берегу частям японской пехоты, но здесь у русских дипломатов в диспутах со своими зарубежными коллегами был неоспоримый аргумент в виде ультиматума Уриу, после которого состояние войны стало явным для Егорьева и прямо требовало от него нанесения наибольшего вреда неприятелю.
Впрочем,
Сражение дорого обошлось русской стороне. Только на "Авроре" насчитали 69 убитых и 165 раненых из 532 человек, находившихся на борту крейсера в начале боя. Потери на "Гиляке", не подвергшемся столь же чудовищной батоннаде, были значительно меньше - 7 убитых и 16 раненых.
У японцев помимо потерь десанта от огня "Гиляка" повреждены были лишь два корабля, "Асама" и "Чиода", оба сравнительно умеренно. Людские потери на "Асаме" также были незначительны - 3 убитых и 22 раненых, "Чиода" же пострадала сильнее - в ее экипаже после боя недосчитались 19 человек убитыми и 28 ранеными.
Решительные и умелые действия "Авроры" и "Гиляка" в Чемульпо стали поводом для целого водопада наград и поздравлений, обрушившегося после боя на их команды. Отпущенные японцами из Кореи при условии дачи обязательства о неучастии в дальнейших боевых действиях, на что 14 февраля было получено согласие от Николая II, они уже 9 апреля участвовали в торжественной церемонии в их честь в Петербурге, на которой героев приветствовал сам император. При этом Егорьеву, контуженному в середине боя и получившему ранение в руку уже в заключительной его фазе, было присвоено звание контр-адмирала, а Беляев стал капитаном 1 ранга.
Не миновала подвиг русских кораблей и участь быть воспетым в песнях. И теперь всему миру известны слова:
Но перед вражеской силой
Свой не спустили мы стяг -
Море "Авроре" могилой,
Спит рядом с нею "Гиляк"!
А выражение "сражаться по-авроровски" стало высшим неформальным знаком одобрения действий российских моряков во всех последующих войнах с их участием.
4 . Дела столичные
Вызванные начавшейся войной дальнейшие кадровые перестановки в высшем военном руководстве Российской империи коснулись не только Тихоокеанской эскадры.
Неудачи первого этапа войны лишили русские морские силы на Дальнем Востоке почти четверти всех крупных кораблей - погибли 1 броненосец, 2 бронепалубных крейсера первого ранга и 1 канонерская лодка, еще 1 крейсер первого ранга и 1 броненосец были тяжело повреждены, причем в отношении броненосца перспективы его полноценного ввода в строй были крайне туманны (и не стоило забывать про все еще стоящую в ремонте "Победу", изрядно ослаблявшую своим отсутствием силы эскадры). Также 1 канонерская лодка, самая современная, между прочим, оказалась блокирована японцами в Шанхае, где и была после долгих переговоров с Санкт-Петербургом интернирована с 22 февраля и до завершения боевых действий.
Ввиду такого уровня потерь за непринятие должных мер по подготовке флота к нападению, стоившее России потери стратегической инициативы на море, поста генерал-адмирала, несмотря на заступничество вдовствующей императрицы Марии Федоровны, лишился дядя императора великий князь Алексей Александрович.
*Справочно:
Автору известно, что в нашей истории Алексей Александрович расстался со статусом генерал-адмирала лишь после Цусимского сражения. Но в описываемом мире начало войны куда более трагично для русских и предполагается, что данный факт сподвигнет государя к значительно более скорой замене не слишком подходящего для своей должности руководителя. Соответственно, и присвоенное ему народом прозвище будет несколько иным.
К чести Алексея Александровича стоит сказать, что он, устрашенный тем, как легко "сыны Микадо" добились успеха на море, и не имея никаких разумных идей по ведению флотом боевых действий против японцев, в отставку подал все же сам, сразу же после оной уехав со своей пассией Элизой Балетта в Париж, где и умер в 1908 году от банального гриппа.
Новым генерал-адмиралом 7 февраля был назначен давно "точивший зубы" на эту должность другой великий князь - Александр Михайлович, Сандро, как называли его в кругу царской семьи. В тот же день на должность командующего сухопутными силами в Манчжурии император Николай II назначил генерала А.Н.Куропаткина, которого считали одним из лучших стратегов в Европе.
Назначение Александра Михайловича с плохо скрываемой радостью встретили в Комитете министров - оно, наконец, давало повод для ликвидации в качестве самостоятельного органа ранее возглавлявшегося князем и бывшего для прочих членов правительства "бельмом на глазу" Главного управления торгового мореплавания и портов и преобразования его в отдел создаваемого Министерства торговли и промышленности.
Под шпицем же в отношении нового главы Морского ведомства пока царила настороженность. Нет, в его компетентности как моряка сомнений не было - великий князь имел богатый опыт плаваний и управления кораблями, а выходящий с 1891 года ежегодный справочник "Военные флоты" был целиком его заслугой. Но никто не брался спрогнозировать, какими будут первые шаги на новой должности человека, ряд идей которого по усилению российского флота на Тихом океане, высказанных еще в 1895 году, хотя и был в конечном итоге воспринят, но далеко не в полном объеме. При этом в силу большого влияния на царя некоторых оппонентов Александра Михайловича, в числе коих были и люди, до сих пор занимавшие высокие посты в Морском министерстве, те события стали причиной временной отставки великого князя, тогда всего лишь капитана 2 ранга, в период с 1896 по 1898 год - и вряд ли он об этом забыл...*
*Справочно:
Описанная ситуация с предложени ями Александра Михайловича по усилению флота и результатами их обсуждения для великого князя лично соответствует тому, что имело место в действительности.
Впрочем, как минимум одному из патриархов отечественного флота - главе МТК И.Ф.Лихачеву - определенно не стоило опасаться за свою судьбу: в том деле почти десятилетней давности он, как и почивший уже генерал-адмирал Константин Николаевич, был в числе выступивших в поддержку предложений Александра Михайловича.