Война индюка
Шрифт:
Внимание Джона привлек сигнал от спутниковой группировки. На орбите Барнарда появился большой корабль, масса порядка тысячи тонн, если не больше. Цивилизованные корабли делают гиперпереход не на окраине солнечной системы, а на самой границе атмосферы, на гравитационные поля им, похоже, наплевать. Второй уже случай. Четыре дня назад на орбиту Барнарда тоже вышел большой корабль, сделал три витка, затем распался на тысячу роботов и осел на северном континенте, чуть ли не на всей его площади. А позавчера пятьсот роботов взлетели, собрались в большой корабль и улетели через гиперпереход обратно в цивилизованные миры.
Нет, не на орбиту новый корабль вышел! Орбитальная скорость почти нулевая, он не крутится вокруг планеты, а падает, прямо на северный континент, на южное побережье, на край дельты большой реки, безымянной, как и весь континент. Как они, интересно, собираются такую массу через атмосферу провести… А, понятно, силовое поле. Ну да, им энергию экономить не надо, энергии у них хоть задницей ешь. Может, запрос отправить, спросить, что за корабль? Не ответят, конечно… Ну надо же, ответили!
— Приветствую, Барнард, — прозвучал в прочипованном мозгу Джона телепатический сигнал с корабля. — Я «Джунфлауэр», иду на посадку в Блэкпис-Сити.
Хорошо, что мозговые интерфейсы за восемь веков межвременья изменились не так сильно, как остальная техника. Удалось все-таки привести свой чип в соответствие мировым стандартам, хотя обновлений пришлось загружать аж пятнадцать штук, и два раза ждать по четыре часа, пока не завершатся аппаратные апгрейды. Зато теперь можно общаться с цивилизованными компьютерами по-нормальному, не как дрессированная обезьяна с планшетником.
— Приветствую, «Джунфлауэр», — послал Джон ответную мысль. — Сообщите, пожалуйста, цель визита и характер груза на борту.
— А что, на Барнарде таможня появилась? — озабоченно поинтересовался «Джунфлауэр».
Очень четко выраженная эмоция, настоящая человеческая. Особо продвинутый робот? Или…
— Да, таможня у нас теперь есть, — сообщил Джон. — Мы тут помаленьку цивилизуемся. Назовите цель визита и характер груза на борту. Вы, кстати, человек или робот?
— Я человек, — ответил «Джунфлауэр». — Азиз Альборак, вице-президент «Блэкписа». Я не нахожу в вашей информационной сети подтверждения информации о таможне. Если она и существует, то оформлена с нарушениями и поэтому…
— Цель визита, — прервал Джон его словоизлияния.
— Мы основываем колонию, — сказал Азиз. — Согласно действующей юридической практике, все континенты планеты Барнард, кроме терраформированного, доступны для колонизации. Вчера я направил заявку в глобальный информаторий, она принята, вы, конечно, можете опротестовать…
— У меня на орбите две тысячи «Хорнетов», — сказал Джон. — Я могу опротестовать любую заявку на этой планете.
— Не две тысячи, а сто пятьдесят — двести, — уточнил Азиз. — А у «Блэкписа» на сегодняшний день три миллиона последователей, и это число растет с каждым днем. Скоро мы получим конституционное большинство в парламентах двух планет, так что бряцать оружием не советую. Вы, наверное, Джон Росс?
— Допустим, — сказал Джон.
— Рад с вами познакомиться, сэр Джон! — воскликнул Азиз. — Позвольте пригласить вас в Блэкпис-Сити, только не сегодня, нам еще город закладывать, а скажем, через сутки. Да, ровно через сутки будет нормально. И Алису с собой обязательно возьмите, с ней многие
— Обязательно прибуду, — мрачно произнес Джон. — Вместе с леди Алисой. Только потом не жалуйтесь.
— На что? — удивился Азиз.
— На все, — ответил Джон. — Алиса — она очень непосредственная. Да и я тоже.
— Сэр Джон, вы не непосредственный! — возразил Азиз. — По опросам портала «Власть и политика» вас считают самым великим интриганом за последние триста лет! А если еще учитывать вашу прошлую жизнь… Ваша жизнь, сэр Джон — настоящий сюжет для фильма! Хотите, сведу вас с хорошим режиссером, настоящим, не из той шушеры, которая вас уже, наверное, достала…
— Не хочу, — оборвал его Джон. — Извините, у меня много государственных дел. Конец связи.
Ровно через сутки Джон и Алиса вышли из темного коридора нанозавода Фриско на посадочную площадку. К ним немедленно спикировали три робота-арбуза.
— Сэр Джон, как вы относитесь к применению торсионной гомеопатии для снятия тошноты при телепортации на средние дистанции? — спросил первый.
— Сэр Джон, говорят, вы собираетесь подписать хартию за свободу членистоногих трансформаций? — поинтересовался второй.
А третий робот ничего не стал спрашивать, а провозгласил, обращаясь к воображаемым зрителям:
— Сегодня леди Алиса надела простое ситцевое платье длиной до середины бедра с высоким поясом, на ногах легкие сандалии-босоножки, сильно изношенные, в прическе доминирует естественный стиль…
— Опять сетку прогрызли, бляди, — констатировал Джон. — Как они только ухитряются…
Три дня назад полковник Мунлайт по совету Джона распорядился накрывать посадочную площадку специальной мелкоячеистой сеткой, чтобы роботы-журналисты не приставали к сотрудникам и не залетали в узкие коридоры, откуда на гравитационном двигателе не выберешься, а отрастить ноги конструкция позволяет не всем. Идешь по коридору, никого не трогаешь, а посреди дороги валяется такой бедолага и голосит: «Подберите меня, пожалуйста, и вынесите наружу, а то закорочу энергоблок, и все тут сгорит к бесам и демонам!» Научились уже ругаться по-местному, засранцы. А возьмешь его на руки, он тут и говорит: «Позвольте, я возьму у вас интервью, пока вы меня несете. Вы когда-нибудь занимались сексом с козой?» Очень хочется выбросить, но страшно, вдруг в самом деле закоротит энергоблок и спалит тут все… Ему-то терять нечего, слил информацию на спутник, отключил эмоциональные контуры и можно спокойно помирать, это ему не больно и не страшно. И жизнь-то не последняя.
— Позвольте, я расскажу, — неожиданно заговорил обгорелый пень, торчащий слева от дороги. — Они на сетку бревна сбрасывают. Отращивают длинные тросы с крючьями, цепляют в лесу подходящую ветку, переносят и швыряют на сеть с большой высоты. А потом, как дыра образуется, раздергивают ее крюками и пролезают внутрь. Сетка от них не защищает, силовое поле нужно ставить.
Произнося эти слова, пень постепенно трансформировался в человекообразную фигуру. И не только он, два бревна, валяющиеся рядом, тоже оказались замаскировавшимися «Протеусами».