Война кланов
Шрифт:
— Другими словами, ты не считаешь виновным Быка.
— Он не стал занимать земли Раковины, а Долина Препятствий, которая преграждала проход в его земли, исчезла. Я думаю, кто-то хочет доказать, что Бык не настолько всемогущ, как кажется, и в то же время вызвать возмущение южных кланов. Бык считает, что против него зреет заговор; Лев возглавит силы противника и попытается захватить Север.
— А сам ты что об этом думаешь?
— Я в это не верю. Но новый генерал Быка убедил его призвать всех молодых мужчин. А нужна ли им
— Ты думаешь, он собирается завоевать Юг?
— Полагаю, это неизбежно. Единственная надежда — что ты благодаря своим дипломатическим способностям убедишь Быка не объявлять войну. И это будет не единственной твоей задачей.
Газель вздрогнула: Шакал не бросал слов на ветер…
— Орикс со своими лучшими воинами попытался захватить Абидос. Нам удалось отбить атаку, но они вернутся; отныне я все время жду нападения на свою столицу.
По щеке Газели покатилась слеза. Мир, на восстановление которого она потратила столько сил… Неужели он вот-вот рухнет?
— Многие погибли?
— К сожалению, да, и с обеих сторон. Ты одна можешь уговорить Орикса остановиться. Я же пока ограничусь тем, что усилю охрану Абидоса.
— Орикс хотел захватить город, чтобы узнать секрет бессмертия и обеспечить благоденствие своему клану.
— Я разделяю твое мнение, Газель. И боюсь, что некоторые могут последовать его примеру.
— У Орикса горячий нрав, он не терпит зависимости. Лев может попытаться воспользоваться моментом. Думаю, только Бык способен защитить Абидос, если пообещает выставить свои силы против того, кто осмелится напасть на город.
— Зачем ему идти на такой риск?
— Чтобы сохранить неприкосновенной свою собственную территорию.
— Что, если он планирует завоевать Юг?
Ласковые глаза Газели потемнели.
— Вот это я и собираюсь узнать. И сделаю все, чтобы избежать худшего.
В сопровождении скромного, безобидного эскорта Газель предстала перед солдатами Быка, патрулировавшими границу. Ее красота смягчила их, к тому же, согласно обычаю, повелительнице клана надлежало оказывать наивысшие почести. Они проводили Газель в укрепленный лагерь своего господина, офицеры которого не решились обыскать очаровательную молодую женщину. Всем было известно, что она не носит при себе оружие.
В лагере кипела бурная деятельность: солдаты маршировали и упражнялись, инструкторы были к ним беспощадны.
Генерал Густые-Брови встретил Газель, скрестив руки на груди.
— Вам здесь не место! — заявил он.
— Кланы поручили мне вести переговоры, а значит, я должна быть там, куда призывает меня долг, — возразила Газель, не повышая голоса. — Будь любезен сообщить о моем приходе Быку.
Генерал смерил ее мрачным взглядом и повиновался.
Газель было неприятно видеть вокруг себя эту суету военных — прелюдию к ужасным сражениям. Люди учились управлять своей энергией разрушения,
У хрупкой примирительницы не было ни единого шанса их образумить.
Появился Бык.
Его рост, телосложение и мощь впечатляли.
— Дорогая Газель! Я могу чем-то тебе услужить?
— Нам нужно поговорить.
— Разве я могу хоть в чем-то тебе отказать?
И он с благодушной улыбкой взял гостью за руку.
— Я сделал свое жилище уютнее, и ты первая оценишь мои старания!
Генерал Густые-Брови следовал за ними по пятам.
— Останься на улице! — приказал ему Бык. — Ты — не глава клана!
Выкрашенные в красный, охряной и белый цвета стены произвели на гостью впечатление. Около двух десятков глиняных ваз украшали комнату, а пища на расставленных повсюду глиняных блюдах своим видом пробуждала аппетит. Пол покрывали толстые циновки.
— Великолепно! — похвалила Газель.
— Делать жизнь приятной — разве не это цель нашего существования?
— Все, что отдаляет смерть, мне по душе.
Ноздри Быка затрепетали.
— Не люблю, когда собеседник говорит намеками! Что ты хотела этим сказать?
— Что жизнь приятна, только когда царит мир, разве не так?
— Присаживайся, и выпьем!
Газель сняла сандалии, и ее изящные, красивой формы ступни коснулись циновки.
В каждом ее движении было столько грации, что Бык не мог не восхищаться ею. Временами в мечтах он видел ее своей супругой, но, заключив подобный союз, он утратил бы статус главы клана. А свою власть Бык не променял бы на любовь даже более обольстительной женщины…
Несмотря на свою кажущуюся робость, Газель не боялась Быка. И тот за это уважал ее еще больше.
Она лишь коснулась губами чаши с белым вином.
— Ты готовишься к войне?
Бык чуть было не поперхнулся.
— Как ты смеешь…
— Ты же не принимаешь меня за идиотку? Твоя демонстрация силы говорит сама за себя.
— Я буду защищаться, а не нападать.
— Тебе кто-то угрожает?
— Лев вырезал клан Раковины, уничтожил Долину Препятствий и хочет напасть на меня. Если он считает меня наивным, то сильно заблуждается. Я дам ему отпор и сохраню свои земли!
— У тебя есть доказательства его виновности?
Бык хмыкнул:
— Это очевидно!
— Сомневаться в очевидном — первый шаг к мудрости, а тебе ее не занимать. Как и я, ты знаешь, что существующее равновесие ничто не должно нарушить. В противном случае мы все погибнем. Так ты собираешься нападать, Бык?
— Нет. Это мера предосторожности. Она отобьет у противника желание меня беспокоить.
— Ты искренен со мной?
— Я говорю то, что думаю, Газель. Глядя тебе в глаза, невозможно врать! У тебя нет оружия, твой клан крайне малочислен, и все же твой авторитет непререкаем. Ты являешься воплощением мира, и я не хочу его разрушать.