Война колдунов. Вторжение

Рудазов Александр

Давно следовало обратить внимание на этих заблудших язычников.

– Друзья мои! – поднял старческие длани патриарх. – Единый собрал здесь всех нас, чтобы сделать свидетелями великого события. По воле Его и по слову Его ныне объединяются два любящих сердца. Скажи мне ты, Логмир, согласен ли взять в жены Гвениолу, чтобы любить ее, беречь и почитать до конца своих дней?

– Ну, в целом я как бы не против, – пожал плечами Логмир. – Можно даже сказать, что я за. Да, точно.

– Прекрасно! – натянуто улыбнулся патриарх. – А теперь скажи мне ты, Гвениола,

согласна ли взять в мужья Логмира, чтобы любить его, беречь и почитать до конца своих дней?

Воцарилось молчание. Гвениола надулась и шумно засопела, всем видом демонстрируя приближающуюся грозу. Ванесса в ужасе зажмурилась – неужели церемония сорвется?!

– У меня есть какой-нибудь выбор? – наконец спросила принцесса, оглядываясь по сторонам.

– Считаю этот ответ за утвердительный, – торопливо произнес патриарх, прикладывая два пальца ко лбу. – Единый все видит и все знает. Теперь дайте друг другу пищу.

Жених и невеста одновременно вложили друг другу в губы по щепотке вареной гречки. В ларийской свадьбе это действие скрепляет священный брак, связывает новобрачных нерушимыми узами. Аналог христианского обмена кольцами.

– Властью, возложенной на меня свыше, объявляю вас мужем и женой! – провозгласил патриарх. – И то, что однажды соединил Единый, человеку не разъединить вовек! Желаю вам счастья!

Заиграла торжественная музыка. На новобрачных посыпались розовые лепестки. Гвениола подняла голову и увидела Хубаксиса – одноглазый джинн парит в воздухе, с дурацкой улыбкой опорожняя корзинку. Ванесса поручила ему создать в нужный момент романтическое настроение.

– Прекрати сыпать на меня этот мусор!!! – истерично завизжала принцесса, топая ножкой. – Ненавижу!!! Всех ненави… мр-ррмрфф?…

Наконец-то дорвавшийся Логмир сграбастал новоявленную супругу в объятия и заткнул ее вопли страстным поцелуем. Вначале Гвениола возмущенно затрепыхалась, пытаясь вырваться, но потом покорно затихла, томно прикрыв глаза. Логмир наглядно продемонстрировал, почему его так привечали дамы по всему Закатону.

Гости, в гробовом молчании следившие за церемонией, взорвались приветственными криками. К ногам новобрачных полетели букеты цветов и яркие шелковые платки – в Ларии считается хорошей приметой кинуть такой в жениха или невесту.

– Ваше святейшество, не тяните, приступайте сразу и к коронации, – шепнул на ухо патриарху Обелезнэ.

– Может, все-таки перенесем на другой день?… – с сомнением промямлил патриарх.

– Не стоит. Лария разорена, разграблена – а вся эта мишура обходится в кругленькую сумму. Лучше сэкономить. Вы со мной согласны?

– Конечно, ваше величество…

Патриарх деликатно дождался, пока счастливые новобрачные не завершат первый поцелуй. Он затянулся надолго, но в конце концов все же закончился. Логмир расплылся в своей всегдашней широченной улыбке, а в затуманенных глазах Гвениолы отразилась покорность судьбе.

Она философски подумала, что могло быть и хуже. Кто знает, какого суженого подобрали бы родители – вдруг да какого-нибудь дряхлого герцога-богатея?

Династический брак – это чистая политика, любовью в нем обычно и не пахнет.

– Никогда не думала, что у моих детей будет красная кожа, – кисло произнесла принцесса.

– У меня будет сын, потом дочь, потом еще один сын, потом опять дочь… – принялся загибать пальцы Логмир. – И все – мальчики!

– Единый, сжалься над детьми! – взмолилась Гвениола. – Не делай их похожими на отца!

Тем временем юные пажи поднесли две бархатные подушки с коронами. Патриарх торопливо забормотал положенные слова.

Логмир и Гвениола его почти не слушают – поедом едят друг друга глазами, словно ведя беззвучный диалог. Причем чувствуется, что тон задает супруга – во взгляде чувствуется решимость, расчетливость, даже угроза.

– Волею Единого Бога, предвечного и вездесущего, чья власть зрит на земле и небесах, возлагаю на сии главы священные венцы королей! – наконец закончил патриарх, одновременно опуская на черную и желтую копны волос изящные серебряные диадемы.

– О, ну вот я и султан! – удовлетворенно скосил глаза кверху король Логмир Первый. – Хабова мать, а я-то думал, раньше сорока не получится!

– Искупление Единого, неужели я правда вышла замуж?! – вновь брызнули слезы у королевы Гвениолы Четвертой.

– Поздравляем, ваше величество! – весело крикнула Ванесса, хлопая в ладоши.

– С чем тут поздравлять?! – еще больше скуксилась Гвениола. – Чего вы на меня пялитесь?! Пошли все вон отсюда, это королевский приказ!… Дайте спокойно выплакаться, а то… а то головы всем отрублю-у-у-у…

– Гвенни, у тебя тушь размазалась! – прошипела Вон.

– Немедлен… ой, правда?! – не на шутку перепугалась свежеиспеченная королева. – Где, где?! Мне срочно… мне нужно!…

– Ваше преподобие, тут еще что-нибудь будет? – спросила Ванесса, осторожно оттягивая Гвениолу от Логмира. – Нам тут нужно в дамскую комнату…

– Да-да, можете идти, – отмахнулся патриарх, устало снимая церемониальную перевязь.

Логмир на похищение супруги и вовсе не обратил внимания – слишком увлекся попытками разгрызть корону.

Однако незаметно увести молодую королеву оказалось не так-то просто – на площади собрались десятки тысяч зрителей, желающих выразить верноподданнические чувства. К счастью, Вон удалось выловить из толпы Шамшуддина. Маргул понимающе хохотнул и крутанул кистью, окружая девушек невидимой стеной. Телекинез – чрезвычайно емкое и богатое Искусство, у него великое множество разнообразных применений.

Уборные дома Катценъяммера уже принимали зареванных принцесс. Правда, всего одну, причем ту же самую, что и сейчас… но кому какое дело? Главное, что опыт уже есть. Ванесса втолкнула Гвениолу внутрь, открыла оба крана до упора, показала, где лежит косметика, и торопливо ретировалась. В полиции ей не раз доводилось утешать девушек в стрессовом состоянии, и Вон быстро взяла за правило первым делом оставлять объект наедине с самим собой. Пусть успокоится и остынет без помех.