Война ларгов: Проклятие Этриуса
Шрифт:
Итак, приступаю к повествованию, но прежде последняя прихоть автора: увяжем первую и шестую книги между собой. Как же там было?.. Ах, да!.. Все же последнее слово всегда остается за читателем, и чтобы не обманывать вашего доверия и, боясь показаться навязчивым, оставлю Вас наедине с «Войной ларгов: Проклятие Этриуса». Как когда-то говорил Николай Коперник, чтобы Твоему Святейшеству не показалось, что относительно пользы этого труда я обещаю больше, чем могу дать, я скромно перехожу к изложению. Приятного чтения, дорогие друзья!
Введение.
По речной глади скользили волны взъерошенные ветром. Старый дуб, под которым расположился Сатир, дарил прохладу и уныние. Птицы пели вдалеке, но не подлетали ближе, стараясь не рассердить бога. Он здесь часто любил посидеть в тишине, и не следовало бы тревожить песнями его покой.
Густая шевелюра рыжеватых кудрей, обрамляя острые рога на голове, покрывала часть лба, скрывая от чужих глаз глубокие морщины. Даже боги не властны над временем. Они могут его остановить, вернуться в прошлое, но что от этого проку. Всячески влиять на различные ситуации, для того чтобы изменить ход событий себе в угоду, не для Сатира.
Все, что он создавал долгие годы, начало рушиться с рождением Куззолы. Бог не спешил и надеялся, что время будет к нему благосклонно, что ситуация изменится к лучшему. Но нет. Сатир потерял все, что так воспаряло его и заставляло творить.
Немного нахмурившись, он устремил взгляд печальных глаз куда-то вдаль. Вокруг зрачков просматривалась краснота, и молниями расходились в стороны набухшие от крови капилляры. По заросшим щекам, возможно, скользили слезы, но основная непогода бушевала в груди у опечаленного непоправимыми бедами бога.
– Прости, мой друг. Они не вечны, – послышался хрипловатый голос Анубиса.
Сатир оглянулся. Позади него у дерева стоял некто в темных одеждах. Из-под капюшона вырисовывалась его собачья морда с ярко горящими красными глазами. Глядя в них, всегда чувствовался холод и ненависть бога смерти ко всему живому, лишь скромный оскал острых клыков мог свидетельствовать о невраждебных намерениях Анубиса. Он по-дружески поднял когтистую руку в знак приветствия.
– А, это ты! – тихо проговорил Сатир и жестом пригласил бога смерти расположиться с ним рядом на могучих корнях дуба, – У них есть все шансы стать лучше, развиваться духовно и победить смерть.
– Ты о том, что у смертных есть шансы стать такими же, как мы? – засмеялся Анубис, – Они это понимают, но не верят, что это действительно возможно. Они такие же мечтатели, как мы. Этого у них не отнять.
– Но почему они тогда тратят свои жизни на всякую бессмыслицу?
– О, это долгий путь проб и ошибок, мой друг! Сколько раз я беседовал с душами, и каждый раз восхищался их мышлением. У всех своя правда, своя боль, свои радости, – вздохнул Анубис, – Если бы ты остановился на эльбах, то не знал бы горя? Знал бы…
– Перестань, здесь же похоронена Габриэль, – хмуро посмотрел на бога смерти Сатир и снова отвел взгляд.
– Прости, я не нарочно напомнил тебе об этом,
– Мне это известно и я не нагоняю тоску, я размышляю о жизни.
– Ты мог бы поразмышлять об этом вместе с ней. Я буду не в обиде.
– Она тоже, как и я, не хочет говорить на некоторые темы…
– Ах, ты о Куззоле! Да что у вас с Габриэль за проблемы детские? Найди его и всыпь ему ремня.
Сатир промолчал, делая вид, что не услышал его.
– Да найди ты его и поговори с ним! Объявления расклей. Пропал мальчик…, – шутливо подсмеивался над богом Этриуса Анубис.
– Не будет со мной он говорить, не будет. Он разгневан на меня. Ты посмотри, что он делает? Он перемещается по телам смертных, как ему вздумается, доводит их до отчаяния, многие не могут оправиться после перенесенных встрясок, которые он им устраивает. Так скоро все с ума сойдут на Этриусе, – поделился с ним своими переживаниями Сатир, хотя сделал это через силу, неохотно.
– И что, никак нельзя напасть на след твоего сынка? – уточнил бог смерти.
– Если он сам ошибется, а он не ошибется. Если я начну расследование в этом хорошо запутанном клубке, то все равно запутаюсь. К Лидии то и дело идут Ларги и жалуются: пропал муж, напал муж, ушла жена, укусила жена, муж обнял подругу, и жена ударила их обоих! Голова пойдет кругом…
– Зачем он делает это, если уже отомстил за смерть Варлока?
– Кто его знает. Меня наказывает, наверное.
– Обратись за помощью к высшим богам или доверь это дело богам смерти. Мы пришлем Цербера, к примеру, он твоего Куззолу разыщет за ночь и к утру безумства и сумасбродства прекратятся.
– Нет, я должен решить проблему самостоятельно, иначе надо мной будут смеяться не только высшие боги, но и сам Куззола.
– Ну, он точно уже не посмеется. Мы его душу очистим и переродим. Нам тоже надоело с ним возиться, – заверил Анубис.
– Да, но прежде, чем вы это сделаете, я обязательно с ним должен буду поговорить, иначе себе не прощу бездействия, а когда я перед ним предстану, он будет смеяться, и разговор точно не получится, – ответил Сатир, – Довольно пустого трепа, Анубис. Подскажи, если у тебя есть какие-нибудь идеи, как изловить Куззолу, а нет, так оставь меня в раздумьях.
– Хорошо, я посоветуюсь с другими богами смерти, и мы обязательно придумаем, как тебе помочь. Не переживай. Возвращайся к Габриэль, все будет хорошо, – сказал Анубис, похлопал Сатира по плечу, нехотя поднялся и ушел.
Сатир посидел в одиночестве некоторое время и исчез. Он мгновенно переместился в Зеленый город к своей возлюбленной, которая все это время ждала его на лавочке возле дома. Солнце медленно уходило за горизонт, и они вместе решили полюбоваться на красивый закат, понимая друг друга по взгляду. Бог молча сел рядом с женой и обнял ее.