Война мага. Том 3. Эндшпиль
Шрифт:
…Их прорыв в Межреальность стал настоящим прорывом. Злые невидимые руки непонятных сил мяли, тянули и трепали путников. В глазах Архимага вертелись алые хороводы звёзд, мир рушился под ногами и тотчас же вздыбливался новосотворёнными горными хребтами, вспыхивали и гасли солнца, падали в океан луны, вызывая чудовищные цунами, прокатывавшиеся через целые континенты; и потому, когда всё это внезапно кончилось и все трое очутились сидящими на тропе между мирами, окружённые показавшимися Игнациусу такими родными и знакомыми зарослями Дикого леса, мессир Архимаг едва не лишился чувств. Они выбрались из ловушки. Впрочем,
Разумеется, подозрения Игнациуса насчёт Динтры никуда не исчезли. Планы у хитрого лекаришки явно посложнее банального захвата власти, но это-то и плохо. Иного Игнациус пока понять не мог, а противник, намерений которого не понимаешь, втройне опасен.
Так началась их дорога втроём. Динтра оказался прав, проводник им очень пригодился. Межреальность здесь напоминала взбесившуюся реку во время весеннего ледохода, с постоянно возникающими заторами, запрудами, рушившимися потом под тяжестью скопившихся выше по течению вод, резкими стремительными течениями, водоворотами, воронками – и всё это, не забудем, в холодной, очень холодной воде, в какой обычный человек выдержит не больше часа. Аналогия, разумеется, очень приблизительная, человеческий язык слишком беден, чтобы описать все ощущения мага Долины, странствующего через Межреальность.
Тропа то и дело исчезала, растворяясь под ногами – внезапно, безо всякого предупреждения, без каких-либо оповещающих признаков, кои знал любой маг, хоть раз странствовавший по этим безумным путям. И только безмолвный проводник позволил двум старым чародеям миновать опасные места без особых трудностей. Описание их пути заняло бы множество страниц, ибо приходилось и сражаться, и на ходу латать дыры в изъеденной неведомыми челюстями тропе, и вытаскивать друг друга из ям, и так далее и тому подобное – по длинному списку дорожных приключений.
Но всё подходит к концу. Безумные области Межреальности остались позади, и наконец взорам троих путников (или по крайней мере магическому зрению двоих из них) открылся плотный, иссиня-чёрный, всё глотающий шар закрытого неведомой силой мира.
Эвиал.
Игнациус в последний раз сверился со своей светящейся картой.
– Мы почти на месте, дорогой друг. Вы были совершенно правы, ваш проводник – настоящая находка. Могу ли я как-то выразить ему свою… э-э-э, благодарность?
– Не стоит, мессир, – усмехнулся Динтра. – Этим существам понятие благодарности неведомо. Они берут плату за свои услуги… душами.
– Душами? – вздрогнул Игнациус. – Но, дорогой друг… вы же не хотите сказать…
– Нет, конечно же, – поспешил заверить Архимага лекарь. – Нашего проводника можно или купить, или запугать. Я выбрал последнее.
– Мудрое решение, – несколько нервно заметил Ингациус. – Что ж, тогда, с вашего позволения, дорогой друг, я вкратце обрисую наш план. Клара Хюммель находится где-то в этом мире, – он небрежно указал на чёрную зловещую сферу. – Благодаря… э-э-э… Аглае Стевенхорст мы имеем очень точную наводку. Теперь нам следует… э-э-э, спуститься в этот мир и… закончить нашу миссию.
Разумеется, задуманная мессиром Архимагом его собственная миссия была очень далека от завершения.
Динтра понимающе кивнул.
– Как видите, дорогой друг, –
– Прошу прощения, мессир, – вежливо перебил старый лекарь. – Именно потому, что я знаю, чем опасен спуск в подобные миры, я и предлагаю взять с собой нашего проводника. Он уже доказал свою полезность.
– Вот как? – Игнациусу пришлось изобразить изумление. К чему-то подобному он был готов. Лишнее доказательство тому, что «дорогой друг» Динтра всё это продумал и организовал заранее. – И что же, он… согласен?
– А куда ему деться, – хищно усмехнулся лекарь, многозначительно касаясь эфеса голубого меча.
Игнациус с неким сомнением поднял брови. Формально причин противиться у него не было. Но от этой навязчивой парочки пора отделываться… после того, как они выполнят свою часть в его, Игнациуса, истинном плане.
– Требуется последняя проверка. – Мессир Архимаг выразительно тряхнул картой. – Если мои расчёты верны, мы, так сказать, свалимся Кларе как снег на голову.
– Хорошо бы, – пристально глядя в глаза Игнациусу, отозвался Динтра. – Свалимся… и покончим с этой глупой историей!
«Без сомнения, покончим, – злорадно подумал Архимаг. – А заодно я пойму, кому ты служишь, братец-лекарь. И если моя догадка верна… то ты пустился в дорогу, потому что золотишко в твоих карманцах – из казны Падших. Да-да, именно Падших. Они страшатся и ненавидят мою Долину. Имей они достаточно сил – и не имей куда более опасного и могучего врага, – не исключено, что Падшие обрушились бы на нас всей мощью. И тогда… Но – этого не будет. Потому что я – мессир Архимаг. Выживший наперекор всему в обречённом уничтожению мире. Так что пусть погодят праздновать победу».
Последние уточняющие заклинания отняли довольно много времени. Чёрная сфера закрытого мира жадно пила Силу, и, не будь Архимаг именно Архимагом, успеха бы он не добился.
Клара была здесь. И… здесь были Мечи. В чём он, Игнациус, собственно говоря, и не сомневался. Но… их от Клары отделяло огромное расстояние. Да, оружие было хитро запрятано… но не от него, Архимага, потратившего не годы – столетия на изучение подобных артефактов. И, разумеется, на составление своего плана.
Это не входило в расчёты. Клара должна была висеть на хвосте у обладателя Мечей, быть около них – не на другом конце земли!
Впрочем, план предусматривал и такую возможность. Это просто означало, что его решающая стадия чуть отодвинется. К этому Игнациус был готов.
Мечи – в закрытом, подобно крысоловке, мире. И очень, очень скоро ловушка захлопнется – только на сей раз в неё угодит куда более крупная дичь.
…Спуск в Эвиал выдался не из приятных. Мессиру Архимагу пришлось использовать всё своё искусство. Ощущения – словно ныряешь, погружаясь в глубину по узкой каменной трубе, увлекаемый вниз бурным течением, то и дело норовящим ударить неосторожного пловца о стенки. Рядом с ним, скрестив руки на груди и зажмурив глаза, опускался Динтра, их «проводник» обратился размазанным, расплывчатым грязно-серым росчерком.