Война мага. Том 4: Конец игры

Перумов Ник

Эх ты, чародейка. Против Игнациуса ты всё равно что деревенская девчонка против закованного в броню рыцаря. Что он сделал, как тебя обездвижил?

Сам мессир Архимаг не носил оружия. Мечи и прочие железки, предназначенные для резания, разрубания, протыкания или рассечения, он высокомерно презирал. И, надо сказать, не без оснований.

— Ка-акие мы смелые… — издевательски проблеял Игнациус, выбрасывая руку навстречу Шердраде. Хруст, треск, копье отважной орки обращается в щепки, наконечник жалобно звякает, падая на камни.

Клара понимала — все эти жесты не более чем игра, Архимаг откровенно забавляется. У него словно гора с плеч свалилась, вдруг поняла Клара. Что-то он провернул здесь, нечто поистине грандиозное. И теперь — торжествует.

Сфайрата и Райну Игнациус отшвырнул играючи. При этом он размахивал руками, выделывая карикатурные пассы, точно дурной колдун или впавший в невменяемость шаман. И это казалось странным — конечно, мессир Архимаг — чародей, каких поискать, но уж больно легко у него всё получается. Словно откуда-то к нему тянется ниточка настоящей, великой Силы.

Нет, не «ниточка». Грохочущая река, прорвавшая древнюю запруду. Игнациус словно замкнул на себя весь Эвиал, да так, что нипочём ему сейчас даже и сама Западная Тьма.

Тем временем, ошеломлённые неуязвимостью старого мага, орки подались назад. Мечи гнуло и ломало, копья щепились, щиты разваливались на части. Обезоруженная Шердрада кинулась на чародея с голыми руками — Игнациус с непостижимой и издевательской быстротой щёлкнул орку по лбу, и та со стоном отлетела прямо под ноги Кларе.

— Кирия… прошу вас… — Из носа Шердрады хлынула кровь.

Клара поняла, что ей следует, самое меньшее, сейчас умереть от нестерпимого стыда.

Рыча и подтягивая неподвижную, неестественно вытянутую ногу, отползал от чародея Сфайрат, его согнутый в дугу клинок валялся рядом. Лишившаяся щита Райна упала на одно колено, шлем слетел, отросшие за время путешествий волосы рассыпались по плечам.

— Отдай Мечи, милая Клархен, — лживо-ласковым голосом пропел Игнациус. Старый чародей даже не запыхался. — Отдай Мечи, и я выведу отсюда твой отряд. По-моему, это честная сделка. Девчонкам, вроде тебя, ещё рано играть в такие игрушки. Не пойму, чего ты упрямишься — должна же понимать, что ни тебе, ни тем более твоим соратникам со мною не совладать. У меня, м-м-м, несколько прибавилось сил и возможностей, как ты, наверное, уже могла заметить. Ну-ну, храбрые орки! Ваши самострелы, конечно, вполне хороши, но вот пытаться продырявить мне пузо — это вы зря.

С этими словами, нимало не напрягаясь, Игнациус с лёгкостью взял прямо из воздуха один за другим три арбалетных болта.

— Вас, славные воины Волчьих островов, сия безрассудно-смелая чародейка, кою я помню ещё маленькой девочкой с косичками, завела в ловушку. Вам отсюда не выбраться. Ни самим, ни даже с вашей «кирией Кларой». Спаситель загребёт всех, до кого сможет дотянуться, а дотянуться он сможет, не сомневайтесь, до всех без исключения обитателей

Эвиала, неважно, что они считают на предмет наличия у них пресловутых душ. Ваш единственный шанс — уйти вместе со мной. На вашем месте я бы… постарался уговорить кирию. Пусть не упрямится, пусть отдаст Мечи…

— Почему бы сильномогучему Игнациусу не забрать Мечи самому? — негромко проговорил Бельт, выступая вперёд. Старый некромант скрестил руки на груди; единственный из всех, он сейчас смотрел на Игнациуса прямо и без малейшего удивления. — Если, как уверяет сильномогучий, он сейчас совершенно неуязвим и непобедим?

Архимаг Долины бросил быстрый взгляд в бойницу — ряды воинов-зомби в ало-зеленых доспехах словно пробивались сквозь незримую топь, настолько замедленны сделались их движения.

— Ловко, — невозмутимо бросил Игнациус. — Ловко, господин некромант, хотя и не ново. Конечно, вся эта пирамида — одно огромное кладбище, тебе есть где почерпнуть силы, любезнейший. Однако ты продержишь заклятье ровно столько, сколько я это позволю. Нет-нет, ничего разрушать я не намерен. Просто… немного подстегну этих лентяев. Ты здесь не один, кто может управиться с ходячими мертвяками.

— Сильномогучий уходит от ответа. — Бельт и глазом не моргнул. — Зачем он тратит слова и время, когда может…

— Потому что таков мой каприз. — Игнациус не скрывал раздражения. — Потому что я не хочу крови. Кого требовалось, я уже убил. Дальнейшее кровопролитие мне претит. Более того, вы, храбрые воины, и ты, некромант, и вы, сестры-во-смерти — вы можете мне пригодиться. У меня, видите ли, большие планы. Полагаю, все уже убедились в моей компетентности и способности осуществлять задуманное? — Маг наигранно подбоченился: — Так зачем вам гибнуть здесь, в обречённом мире? У меня есть средство, позволяющее остановить даже Спасителя.

«Не врёт», — с горечью подумала Клара. Игнациусу не требовалось блефовать. Он и впрямь победил. По всем статьям.

А как же «слово Боевого мага больше его жизни»? А как же… как же Сфайрат? Что с ним — дракон так и не поднялся, отполз к ногам Клары, шипя от ярости и боли.

Клара сама удивилась направлению собственных мыслей. Какое ей дело до этого… этого… имперсонатора, который… ой, ой, мама!

Щёки чародейки запылали, словно рдеющие угли.

Он же со мной… я же с ним…

Охвативший Клару жар грозил вот-вот спалить её — однако поддалась и сковавшая волшебницу ледяная броня. Чародейка шевельнула пальцем. Кистью. Ожил локоть — каждое движение обжигало, словно она касалась промороженного лютым холодом металла.

Дотянуться до эфесов. Только бы дотянуться до эфесов, а там мне помогут сами Мечи.

— Итак, я жду ответа. — Игнациус скрестил руки, надменно задрал подбородок. — Или — или. Спаситель скоро овладеет всею магией Эвиала, замкнёт её на себя и тогда, гм, придётся повозиться даже мне.