Война магов
Шрифт:
Конный отряд качнулся, попятился к крепости. Это со стороны Бурлака с посвистом приближались татары Шиг-Алея: касимовцы и казанцы, верные присяге. Поняв, что его сейчас затопчут – как муравья, вылезшего перед танковой колонной, – князь упал между лошадиными тушами, накрылся щитом и свернулся под ним в маленький-маленький калачик.
После прохода лавы щит треснул в двух местах, а на смятом умбоне пропечатался четкий след подковы. Андрей на всякий случай выждал несколько секунд, потом поднялся, перевел дух.
Схватка заканчивалась. Татары со стороны Бурлака и Муромская кованая рать с Арского поля загнали османских
– Эй, бояре? – осторожно позвал он. – Князья? Михаил Иванович? Иван Григорьевич? Есть кто живой?
Из-под ближайшей конской туши послышался стон, и Андрей, схватив татарское копье, кинулся соратнику на помощь…
Двадцать шестое сентября под Казанью стало черным днем для русской армии. В гуще схватки неожиданно оказались самые знатные бояре и воеводы. В короткой победоносной битве пали князья Петр Морозов, Юрий Кашин, Иван Щепаков, Федор Бабакин, многие другие воины были тяжело ранены. Сам воевода Большого полка Михайло Воротынский получил несколько ран и выжил только благодаря прочности доспеха. Один из направленных в него ударов пришелся в лицо, и теперь воин ходил с замотанной в подобие тюрбана головой. Однако отправляться в поместье князь отказывался: он жаждал мести.
Еще несколько сотен ратных людей пали на своих турах и в засадах – никто перед басурманской атакой не отступил ни на шаг. Других потерь почти не было: передовые туры, срубленные из сырого леса, от горящих фашин так и не занялись, пушки с русских позиций ногайцы унести не смогли, башня не пострадала совсем. И тем же вечером рабочие продолжили свою работу, забрасывая ров землей и связками фашин.
Двадцать девятого сентября во многих местах ров прекратил свое существование. Воевода решительно прогуливался вдоль тына, временами показываясь на открытом пространстве, и подбадривал ратников, обещая скорую победу. Князь Сакульский с любимым бердышом наготове не отставал от друга ни на шаг. Ведь почти каждый третий воин, сражавшийся со стороны Арского поля, был из его, стрелецкого, полка.
Ногайцы тоже ощущали близость поражения и свою неспособность что-либо противопоставить русскому натиску. В слепом отчаянии они то и дело совершали вылазки, пытаясь помешать работам – но неизменно встречали решительный отпор. После недавнего кровавого урока внимательность утроили и воеводы, и простые ратники.
Одна из таких вылазок состоялась, когда князь Михаил Иванович со свитой остановился напротив Арской башни. Внезапно по земляному валу с коротким бревном наперевес сбежали татары. Мелко вкопанный тын не выдержал удара, сразу три кола вылетели вовнутрь, и через пробоину с дикими воплями хлынули ногайцы. Немного – всего около полусотни.
Рабочие, как и требовал порядок, кинулись прочь, к сапе заступили боярские дети. Стрельцы же, прикрывавшие тур, отчего-то замешкались и никак не палили. Наемники разделились. Часть устремилась на бояр, правый и левый отряды разошлись к турам, задние татары волокли связки хвороста.
– Что же они тянут? – Зверев перехватил из-за спины бердыш, побежал к своим людям.
Когда до басурман оставалось всего несколько шагов, стрельцы наконец справились,
– Молодцы! – перемахнул сапу перед тыном князь. – Теперь не зевай, стволы опустить – и добивай их, поганцев! За мной, за мной!
Он подскочил к качающемуся ногайцу, легко отвел его саблю, ударил вперед кончиком лезвия, перешагнул тело.
– Не отставай!
Наемники, теснившие боярских детей, поняли, что им вот-вот перекроют пути отхода, и все разом кинулись назад. Сразу пятеро бросились к князю, не столько нападая, сколько отпугивая его от пролома. Андрей вынужденно остановился, дождался отставших стрельцов, и они уже все вместе, смешавшись с одетыми в доспехи боярскими детьми, полезли в пролом вслед за степняками, перебежали по мешкам бывший ров. Двое задних ногайцев обернулись, увидели врага, прикрылись щитами. Зверев рубанул один из-за головы, а когда лезвие крепко засело в дереве – рванул к себе. Другой ратник отвел в сторону татарскую саблю, третий – сильным прямым ударом пробил османскому наемнику грудь.
Князь остановился, освобождая оружие и, пока остальные дрались с задними татарами, заметил, как первые ногайцы прыгают в какую-то нору возле стены, у самых тарасов. Похоже, там имелся обязательный для любой крепости тайный ход.
– Забавненько… – Он позвал с собой десяток отставших стрельцов, обежал место схватки, поднялся на вал к самым бревнам, увидел земляной лаз шириной в два локтя и решительно прыгнул вниз: – За мной!
По ту сторону стены его не ждали. Над ямой стояли всего пятеро ногайцев, да и те обсуждали свои дела. Князь перехватил оружие длинным хватом и прямо из лаза снизу вверх двумя тычками уколол ближайших врагов между ног. Пока они выли, отвлекая внимание, Андрей положил бердыш поперек, резко подтянулся, забрасывая себя наверх. Снизу вверх он наискось рубанул старого татарина от левого бедра к правой ключице, встретил саблю спохватившегося наемника на лезвие, резко двинул огромным топором вправо, подтоком пробивая грудь усачу, попытавшемуся зайти сбоку, чуть отступил. Последнего татарина убил в спину выбравшийся из лаза стрелец.
От стены к центру города шла прямая улица. На том конце лазутчиков заметили, несколько ногайцев побежали спасать положение – но с башни грохнула пищаль, и залп картечи вычистил проход от всего живого.
– Что теперь? – спросили стрельцы, окружившие князя, как цыплята наседку.
– Вдоль стены к Арской башне! – указал Андрей. – Ищем лестницу, идем наверх. Возьмем башню – город наш! Впустим своих, и дело сделано. Главное, чтобы боярские дети сюда следом лезть не побоялись.
Невольно Зверев замедлил шаг, все оглядываясь на лаз, и только увидев, как из глинистой пыли вырос остроконечный шлем, облегченно перевел дух:
– Вперед!
До башни они не добежали: на пути обнаружилась лестница, ведущая на стену. Стрельцы бегом взметнулись наверх и с ходу зарубили двух лучников, стоявших спиной к нападающим. Да и как они могли стоять иначе, если метились куда-то наружу, вниз, в напирающих русских? Остальные ногайцы – между башнями находилось с десяток стрелков – заметили опасность, начали пускать стрелы по атакующим. Четверых стрельцов, повернувших к Царевой башне, они положили сразу, еще двое, прикрывая грудь широкими лезвиями бердышей, прошли с десяток метров и прикончили двух татар, прежде чем упасть самим.