Война миров стихает в час расплаты
Шрифт:
Разумеется, выпить приятелям было за что. Большую россыпь облигаций госзайма, иностранной валюты и советских денег взяли они помимо носильных вещей и аппаратуры. Но в отличие от опытного и расчётливого Бориса, который постарался краденное спрятать, Сергей с Николаем сразу принимаются за растранжиривание солидных пачек.
Из 25-ти тысяч украденных ими рублей – в нашей и иностранной валюте, – немало удалось им истратить на друзей, в ресторанах и в магазине «Берёзка». Часть валюты Сергей отдал Борису по его требованию, а оставшиеся деньги они спрятали дома или доверили родственникам. Сначала почти
Что же касается вещей, то большинство из них Лавров и Никонов-младший продали, подарили, или опять-таки передали на хранение своим знакомым и близким. Как свидетельствуют следственные материалы, кое-что было обнаружено у их общего случайного знакомого в Москве. У него оказались проданные ему швейцарские мужские часы, карманный приёмник «Sony», мужская кофта и два махеровых шарфа.
Два плаща изъяли у родственника Лаврова в городе Кизеле Пермской области, а часы «Revue» и магнитофон «Grundig» – у двух его московских дружков, которым он захотел сделать столь дорогие подарки. Но большая часть суперсовременной аппаратуры Давида Ойстраха пылилась на чердаке лавровского дома. И лишь потом львиную долю этой техники Николай попросил сохранить ещё одного своего знакомого, и отвёз её вместе с ним к его тётке в город Павловский Посад.
Понимая, что милиция может напасть на их след, Николай Лавров и Сергей Никонов боялись быть пойманными с поличным и при малейшем подозрении в слежке старались от него избавиться. Однажды Сергей, поехав на электричке на дачу к своему приятелю, вдруг увидел идущих по вагону милиционеров и подумал, что его преследуют. А поэтому, не мешкая, чтобы избежать лишних неприятностей, решил выбросить из окна поезда всю имевшуюся у него валюту. Произошло это на станции «Чепелево». Милиция же, как оказалось, всего лишь проверяла билеты у пассажиров.
Ещё задолго до своего ареста Сергей с Николаем стали избавляться от некоторых улик, избрав для совершения этой процедуры московские водоёмы. Так один из похищенных японских магнитофонов, предварительно разобрав его на детали, Сергей выкинул в Москву-реку. Другой магнитофон марки «UHER» был брошен в пруд на территории парка ЦДСА. А в Антроповском пруду, расположенном по 2-му Щемиловскому переулку, они утопили два портфеля Давида Фёдоровича и свою сумку с крадеными часами, облигациями и другими вещами. Причём в портфелях находились важные бумаги на имя Ойстраха, среди которых были и паспорта на принадлежащие ему скрипки…
Грампластинки из золота
Да, нельзя не отдать должное Вайнерам в том, что их роман и теле фильм «Визит к Минотавру» интригует читателя и зрителя, как самой кражей уникальной скрипки, так и расписанными до мелочей этапами её расследования. Однако, если бы они оттолкнулись от истинных обстоятельств преступления, интрига могла быть гораздо большей.
Дело в том, что в материалах дела фигурировала грампластинка,
Естественно, не зная этого, их воры не взяли. И хотя о цене этих пластинок говорить трудно, есть предположение, что она превышала стоимость всего украденного. И всё-таки, как в порыве откровения признался брату Борис Никонов, из квартиры Давида Фёдоровича им было вынесено ни много – ни мало, а целых 4 (!) килограмма золота. Безусловно, состояние крупное, и расскажи об этом тогда, кража стала бы мировой сенсацией. Хотя в узких кругах она и так была таковой.
Воронежская операция
Если в Москве за ходом расследования следил сам Леонид Ильич, то после того, как дело стало вестись в Воронеже, оно автоматически попало под контроль первого секретаря Воронежского обкома партии. А официально все следственные действия Управления внутренних дел Воронежской области по этой краже велись по поручению следственного управления Москвы.
Бывший заместитель начальника следственного отдела воронежского УВД Михаил Юрьевич Глускин, который возглавлял нашу следственную бригаду, вспоминал:
– В декабре 68-го в Воронеж прибыла группа работников МУРа, и руководство УВД вместе со мной договорилось с ними о проведении общих оперативно-следственных мероприятий. В Воронеже ими руководил начальник УВД, комиссар милиции III ранга Борис Алексеевич Жуков. Не только об этом, но и о других актуальных делах: он знал не по докладу подчинённых. Являясь весьма контактным человеком и хорошим психологом, Борис Алексеевич часто сам участвовал в допросах свидетелей, подозреваемых и обвиняемых, и его участие нередко приводило к положительным результатам.
Обо всех деталях совместной с МУРом операции знали лишь единицы. До её начала оперативники воронежского УВД установили связи Бориса Никонова в Воронеже, узнали о его местонахождении, а впоследствии получили санкции прокурора области Александра Михайловича Рекункова, ставшего потом Генеральным прокурором Союза, на ряд обысков в домах родственников подозреваемого.
И в Москве, и в Воронеже операция должна была начинаться одновременно. Ведь, чтобы не утекла информация и не ушли ворованные вещи, ставилась задача задержать преступников в один день и час…
О том, что Борис Никонов – очень опасный и коварный человек, знали и догадывались многие. Агрессивен, носит с собой нож, прикидывается сумасшедшим, старается держать язык за зубами и ни с кем особо не откровенничает. Но немногие знали о его родственных связях, любовных взаимоотношениях, былых способностях. И первыми владели этой информацией оперативные сотрудники воронежского УВД.
Из руководства о чисто оперативных мероприятиях, проводившихся по Борису Никонову, было известно лишь начальнику УВД. А выполнялись они с применением всех самых передовых, существовавших тогда, технических средств.