Война миров. Когда спящий проснется. Рассказы
Шрифт:
Это был вовсе не дневной свет!
Скоро я разглядел, что это такое, и с горя готов был разбить себе голову о камни, ибо передо мной открылся склон, поросший целым лесом небольших булавовидных грибов, светившихся мягким серебристым светом. С минуту я смотрел на нежное сияние, затем прыгнул в самую середину грибной рощи. Я сорвал с полдюжины грибов и с досадой расшиб их о камни; потом сел и горько рассмеялся прямо в румяное лицо появившегося Кейвора.
– Опять фосфоресценция, – крикнул я ему, – не стоит торопиться! Присаживайтесь и будьте как дома.
Он
– Я думал, что это дневной свет, – проговорил Кейвор.
– Дневной свет! – воскликнул я. – Утренняя заря, закат солнца, облака, хмурое небо. Увидим ли мы все это когда-нибудь?
Говоря это, я вдруг представил себе наш земной мир, да так отчетливо и ярко, словно задний план какой-нибудь старой итальянской картины.
– Изменчивые небеса, изменчивое море, зеленые холмы и рощи, солнечные города и деревни! Вспомните, Кейвор, как блестят мокрые крыши при закате. Вспомните, как пламенеют от солнца окна!
Он не отвечал.
– А мы тут пресмыкаемся в этом диком мире. Что это за мир, с чернильным морем, запрятанным в мрачной бездне, а на поверхности – то дневной зной, то мертвящая тишина ночи! И эти существа, которые гонятся за нами, покрытые чешуей люди-насекомые – порождение кошмара! Впрочем, они правы! Зачем мы явились сюда давить их и разрушать их мир? Теперь, видно, уже вся планета знает о нашем прибытии, и все пустились в погоню. Каждую минуту мы можем услышать их писк или гонг. Что нам делать? Куда скрыться? Я чувствую себя так уютно, как на пороховой бочке.
– Это вы виноваты, – сказал Кейвор.
– Как так? – удивился я.
– Я уже составил план.
– Провались они, ваши планы.
– Если бы вы не сопротивлялись…
– Под их копьями?
– Ну да. Они бы нас перетащили.
– Через мост?
– Да. Перенесли же они нас в глубь планеты.
– Пусть бы лучше муха волокла меня по потолку.
– Господи! Что вы говорите!
Я снова занялся истреблением грибов. И вдруг сделал открытие, которое поразило меня.
– Кейвор, цепи-то наши из золота!
Кейвор сидел задумавшись, обхватив голову руками. Он медленно повернулся и равнодушно поглядел на меня. Потом, когда я повторил свои слова, так же равнодушно посмотрел на цепь, обмотанную вокруг его правой руки.
– Да, – сказал он, – действительно золото.
Но это мало интересовало его, и, отвлекшись на минуту, он снова погрузился в свои размышления. А я тоже молчал, пораженный, что только теперь заметил это, но потом понял, что при голубоватом свете металл казался совсем бесцветным. Неожиданное открытие дало новое направление моим мыслям, которые унесли меня далеко. Я забыл, что еще недавно упрекал Кейвора за наш полет на Луну. Золото…
Кейвор первый прервал молчание.
– Мне кажется, – сказал он, – у нас есть два выхода.
– Какие?
– Либо попытаться проложить себе дорогу на поверхность, пробиться силой, если понадобится, и продолжать поиски шара до тех пор, пока мы не
Он остановился.
– Продолжайте, – подстрекнул я его, хотя знал, что он скажет.
– Или попытаться еще раз установить добрые отношения и взаимопонимание с обитателями Луны.
– Что касается меня, то я предпочитаю первый выход.
– Я не уверен в этом.
– А я уверен.
– Видите ли, – пояснил Кейвор, – по-моему, вообще нельзя судить о селенитах по тем экземплярам, которых нам пришлось увидеть. Центральная часть их мира, цивилизованная часть, находится внизу, в глубинах около моря. Та часть Луны, где мы находимся, – только окраина, район пастбищ. Таково мое мнение. И селениты, которых мы видели, выполняют роль пастухов и машинистов. Они пользуются копьями, очевидно, для погони скота. Недостаток сообразительности – они думали, что мы можем делать то же, что и они, – несомненная грубость, – все это подтверждает мои предположения. Но если бы мы потерпели…
– Ни один из нас не может вынести перехода по шестидюймовой доске через бездонную пропасть.
– Верно, – согласился Кейвор, – но…
– Я не согласен, – отрезал я.
– Предположим, – продолжал убеждать меня Кейвор, – что нам удастся забраться в какой-нибудь уголок, где мы в состоянии будем защищаться. Если мы продержимся с неделю или около того, то, наверное, весть о нашем появлении дойдет в более населенную часть Луны, до более образованных селенитов.
– Если таковые есть.
– Несомненно. Иначе откуда взялись бы эти огромные машины?
– Возможно, но нам от этого будет только хуже.
– Мы могли бы начертить надписи на стенах.
– А почему вы думаете, что их глаза способны увидеть эти надписи?
– Тогда мы высечем на стенах буквы.
– Это, конечно, возможно.
Мысли мои направились в другую сторону.
– Во всяком случае, – сказал я, – вы же не думаете, что селениты умнее людей?
– Они знают гораздо больше нас или по крайней мере множество неизвестных нам вещей.
– Да, но… – Я на минуту запнулся. – Думаю, вы согласитесь со мной, Кейвор, что вы человек исключительный.
– Как так?
– Вы человек одинокий, то есть были таким… Вы не женаты?
– Никогда и не собирался. Но почему…
– Вы никогда не мечтали разбогатеть?
– Нет, никогда.
– Вы стремились только к знанию?
– Так что же? Вполне понятная любознательность…
– Это вы так думаете. В том-то и дело. Вы считаете, что все люди жаждут только знаний. Помню, когда я спросил, к чему вам все эти исследования, вы отвечали, что хотели бы стать академиком, хотели бы приготовить вещество, называемое «кейворитом», и тому подобное. Вы отлично знаете, что работали вовсе не ради этого. Но мой вопрос захватил вас врасплох, и вы чувствовали, что надо указать какую-нибудь достаточно основательную и вескую причину. На самом же деле вы производили все изыскания, потому что просто не могли не делать этого. Это ваш пунктик…