Война миров
Шрифт:
Он покачал головой.
— Вы целый час все спрашивали воду, — сказал он.
Мы молча с минуту рассматривали друг друга. Вероятно, я показался ему странным: почти голый (на мне были только промокшие насквозь брюки и носки), красный от ожога, с лицом и шеей, черными от дыма. Он же казался совсем расслабленным, нижняя челюсть отвисла, а волосы спустились льняными завитками на низкий лоб. Большие светло-голубые глаза смотрели грустно. Он говорил отрывисто, смотря куда-то в пространство.
— Что такое происходит? — спросил он. — Что значит все это?
Я смотрел на него.
Он протянул белую тонкую руку и заговорил
— Зачем все это допущено? Чем же мы согрешили? Я кончил утреннюю службу и прогуливался по дороге, чтобы освежиться и приготовиться к проповеди, — и вдруг огонь, землетрясение, смерть! Содом и Гоморра! Все труды пропали… Кто такие эти марсиане?
— А кто мы сами? — ответил я, откашливаясь.
Он обхватил свои колени и снова повернулся ко мне. С полминуты он смотрел молча.
— Я прогуливался по дороге, чтобы освежиться, — сказал он. — И вдруг огонь, землетрясение, смерть!
Он снова замолчал. Подбородок его почти касался колеи. Потом опять заговорил, размахивая рукой:
— Все труды… все воскресные школы… Что мы сделали? Что сделал Уэйбридж? Все исчезло, все разрушено. Церковь! Мы только три года тому назад ее перестроили — она исчезла, стерта с лица земли! Почему?
Новая пауза. И снова он заговорил как помешанный.
— Дым от ее пожарища будет вечно подниматься к небесам! — воскликнул он.
Его глаза блестели, костлявым пальцем он указывал на Уэйбридж. Я начал догадываться, что передо мной душевнобольной. Ужасная трагедия, свидетелем которой он был, — очевидно, он спасся бегством из Уэйбриджа, — довела его до сумасшествия.
— Далеко отсюда до Санбэри? — спросил я деловым тоном.
— Что же нам делать? — спросил он. — Неужели эти исчадия повсюду? Неужели Земля отдана им во власть?
— Далеко отсюда до Санбэри?
— А ведь только сегодня утром я служил раннюю обедню…
— Обстоятельства переменились, — сказал я спокойно. — Не отчаивайтесь. Есть еще надежда…
— Надежда?!
— Да, надежда, несмотря на все это разрушение.
Я стал излагать ему мой взгляд на наше положение. Он сначала слушал с интересом, но скоро впал в прежнее безразличие и отвернулся, его взор снова стал блуждающим.
— Это начало конца, — прервал он меня. — Конец! День Страшного суда!
Я старался его разубедить и встал, положив ему руку на плечо.
— Будьте мужчиной, — сказал я, — вы просто потеряли голову. Хороша вера, если она не может устоять перед несчастьем! Подумайте, сколько раз в истории человечества были землетрясения, потопы, войны и вулканы. Почему Бог должен был сделать исключение для Уэйбриджа? Ведь он не агент страхового общества.
Он молча слушал.
— Но как нам спастись? — вдруг спросил он. — Они неуязвимы, они безжалостны…
— Ни то ни другое, может быть, — ответил я. — И чем могущественнее они, тем разумнее и осторожнее должны быть мы. Я сам видел, как один из них был убит три часа тому назад.
— Убит! — воскликнул он, взглянув на меня, — Разве может быть убит вестник Божий?
— Я сам видел, — продолжал я. — Мы с вами попали как раз в самую свалку, только и всего.
— Что это за мигание в небе? — вдруг спросил он.
Я объяснил ему, что это сигналы гелиографа. Это люди стараются нам помочь. Мы находимся как раз посередине. Пока все спокойно. Это мигание в небе возвещает о приближающейся грозе. Вон там марсиане, а в стороне
Я не успел кончить, как он вскочил и остановил меня жестом.
— Слушайте! — сказал он.
Из-за низких холмов за рекой доносился глухой гул отдаленной орудийной пальбы и какой-то далекий странный крик. Потом все стихло. Майский жук, жужжа, перелетел через забор мимо нас. Высоко на западе, над дымом Уэйбриджа и Шеппертона, в ослепительном закате поблескивал бледный нарождающийся месяц.
— Нам лучше пойти по этой тропинке к северу, — сказал я.
Глава 14. В Лондоне
Мой младший брат находился в Лондоне в то время, когда в Уокинге упал цилиндр. Он был студентом-медиком и готовился к предстоящему экзамену. Он тоже ничего не слыхал о прибытии марсиан до субботы. Утренние субботние газеты в дополнение к длинным специальным статьям о Марсе, о жизни на нем и так далее напечатали короткое, довольно туманное сообщение о том, что марсиане, напуганные приближением толпы, убили несколько человек при помощи какой-то скорострельной пушки. Телеграмма заканчивалась словами: «Марсиане, несмотря на свой ужасный вид, не вылезали из ямы, куда они упали, и, очевидно, не в состоянии сделать это. Вероятная причина этого — большая сила земного притяжения». Передовицы особенно напирали на этот последний пункт и успокаивали публику.
Конечно, все студенты, подготовлявшиеся к экзамену по биологии в университете, куда отправился в тот день и мой брат, очень заинтересовались сообщением, но на улицах не замечалось никакого особенного оживления.
Вечерние газеты вышли с сенсационными заголовками, но сообщали только о движении войск к пустоши и о пожаре сосновых лесов между Уокингом и Уэйбриджем. В восемь часов «Сент-Джеймс газетт» в экстренном выпуске кратко сообщила о порче телеграфа. Предполагали, что линия повреждена упавшими от пожара соснами. В эту ночь ничего не было известно о сражении. Это была та ночь, когда я ездил в Летерхэд и обратно.
Мой брат не беспокоился о нас, так как знал из газет, что цилиндр находится по крайней мере в двух милях от моего дома. Он собирался поехать вечером ко мне, чтобы, как он говорил, посмотреть на чудовищ, пока их не уничтожили. Он телеграфировал мне около четырех часов, а вечером был на каком-то концерте. Телеграмму я так и не получил.
В Лондоне в ночь на воскресенье также разразилась гроза, и брат мой доехал до станции Ватерлоо на извозчике. На платформе, откуда обыкновенно отходит двенадцатичасовой поезд, он узнал, прождав некоторое время, что в эту ночь поезда почему-то не доходят до Уокинга. Почему — он так и не мог добиться, толком об этом не знала даже железнодорожная администрация. На станции не заметно было никакого волнения, администрация предполагала, что произошло крушение между Байфлитом и узловой станцией Уокинга. Вечерние поезда, шедшие обычно через Уокинг, направлялись через Виргиния-Уотер или Холлифорд. Много хлопот железнодорожной администрации доставила перемена маршрута экскурсии Саутгемптонского и Портсмутского воскресного союза. Какой-то репортер вечерней газеты, приняв брата по ошибке за начальника движения, на которого брат немного походил, хотел получить у него интервью.