Война мышей и лягушек (Батрахомиомахия)
Шрифт:
[90] Наверх она выплывала... Однако судьбы не избегнешь...
Шерстка намокшая с большей все тяжестью книзу тянула,
И, уж волной заливаем, пред смертью промолвил мышонок:
"Ты, Вздуломорда, не думай, что скроешь коварством
проступок:
Как со скалы - потерпевшего в море кораблекрушенье,
С тела меня ты низвергнул... В открытой борьбе или беге
Не превзошел бы меня ты на суше. Так наглым обманом
В воду меня заманил... Но всевидящий
(Грозного не избежишь ты возмездья от рати мышиной)!"
Так он сказал и свой дух на воде испустил. Но случайно
[l00] Это узрел Блюдолиз, на крутом побережье сидевший.
С писком ужасным пустился он весть сообщить всем мышатам.
Эти же, новость проведав, вспылали ужаснейшим гневом
И повелели глашатаям громко прокликать, чтоб утром
Прибыли все на собранье в палаты царя Хлебогрыза,
Старца, отца Крохобора, которого труп по болоту
Выплывший жалко носился - не к брегу родному, однако,
Нет, уносился, несчастный, в открытого моря пучину.
Спешно, с зарей, все явились, и первым в собранье поднялся,
Скорбью по сыну томимый, отец Хлебогрыз и промолвил:
[110] "Други, хотя и один я теперь претерпел от лягушек,
Лютая может беда приключиться внезапно со всяким,
Жалкий, несчастный родитель, троих сыновей я лишился:
Первого сына сгубила, свирепо похитив из норки,
Нашему роду враждебная, неукротимая кошка.
Сына второго жестокие люди на смерть натолкнули,
С необычайным искусством из дерева хитрость устроив,
Эту-то пагубу нашу ловушкой они называют.
Третий же сын - был и мой он любимец, и матери нежной...
Ах, и его погубил Вздуломорда, сманивши в пучину.
[120] Но ополчимся, друзья, и грянем в поход на лягушек,
Тело, как должно, свое облачив в боевые доспехи".
Речью такою он всех убедил за оружие взяться.
Их возбуждал и Арей, постоянный войны подстрекатель.
Прежде всего облекли они ноги и гибкие бедра,
Ловко для этого стручья зеленых бобов приспособив,
Их же в течение ночи немало они понагрызли.
А с камышей прибережных сняв шкуру растерзанной кошкой
Мыши, ее разодравши, искусно сготовили латы.
Вместо щита был блестящий кружочек светильни, а иглы
[130] Всякою медью владеет Арей - им как копья служили.
Шлемом надежным для них оказалась скорлупка ореха.
Во всеоружье таком на войну ополчились мышата.
Живо узнали про это лягушки, и, вынырнув, тотчас
В место одно собрались, и совет о войне учредили.
Только пошли пересуды, откуда и кто неприятель,
Вражий внезапно явился, жезлом
Творогоеда бесстрашного сын, Горшколаз знаменитый.
Он, объявляя войну, к ним со словом таким обратился:
"Я от мышей к вам, лягушки, и послан я с вызовом грозным:
[140] Вооружайтесь поспешно, готовьтесь к войне и сраженьям.
Ибо в воде увидали они Крохобора, в чьей смерти
Царь Вздуломорда повинен. Так будьте теперь все в ответе.
Тот же из вас, кто храбрее, на бой пусть скорее дерзает".
Так объявил им глашатай, и, грозное слово услышав,
Затрепетали сердца и у самых бесстрашных лягушек,
Но Вздуломорда, поднявшись, их речью такой успокоил:
"Друга, не я убивал Крохобора и даже не видел,
Как он погиб: верно, сам утонул он, резвясь у болота,
В плаванье нам подражая. А эти гнуснейшие мыши
[150] Вздумали ныне меня обвинять. Ну, тем лучше. Изыщем
Способ мы раз навсегда весь их род уничтожить коварный.
Вот что я вам предложу и что кажется мне наилучшим:
В броню себя заковавши, мы сомкнутым строем, все рядом
Станем у края болота, на самом обрывистом месте,
Чтобы, когда устремятся на нас ненавистные мыши,
Каждый ближайшего мог супостата, за шлем ухвативши,
Вместе с оружием грозным низвергнуть в пучину болота.
Там уже, плавать бессильных, мы быстро их всех перетопим,
Сами же мы, мышебойцы, трофей величавый воздвигнем".
[160] Речью такой убедил он лягушек облечься в доспехи:
Голени прежде всего они листьями мальвы покрыли,
Крепкие панцири соорудили из свеклы зеленой,
А для щитов подобрали искусно капустные листья.
Вместо копья был тростник у них, длинный и остроконечный,
Шлем же вполне заменяла улитки открытой ракушка.
Так на высоком прибрежье стояли, сомкнувшись, лягушки,
Копьями все потрясали, и каждый был полон отваги.
Зевс же богов и богинь всех на звездное небо сзывает
И, показав им величье войны и воителей храбрых,
[170] Мощных и многих, на битву огромные копья несущих,
Рати походной кентавров подобно иль гордых гигантов,
С радостным смехом спросил, не желает ли кто из лягушек
Иль за мышей воевать. А Афине промолвил особо:
"Дочка, быть может, прийти ты на помощь мышам
помышляешь,
Ибо под храмом твоим они пляшут всегда с наслажденьем,
Жиром, тебе приносимым, и вкусною снедью питаясь?"
Так посмеялся Кронид, и ему отвечает Афина:
"Нет, мой отец, никогда я мышам на подмогу не стану,