Война на пороге твоем
Шрифт:
Я понимал, что потерял очень много времени. За моей спиной все еще находились трое солдат, предпочитавшие держаться от меня подальше. Они видели, что я сотворил с их товарищами. Возможно, это были мирные пилоты или операторы, не обученные рукопашному бою. Но я не сомневался, что кто-либо из них уже вызвал подмогу, и к рубке управления спешат отряды специалистов, готовые разорвать меня в клочки не умением, так количеством. Так что времени на дуэль с Измененным не было.
Я вскинул руку со «Змеем» ему в лицо и напряг по максимуму
Я перескочил через тело и бросился вперед, но почувствовал, что теряю контакт с полом: кто-то ухватил меня за ногу и рванул. Упал на руки и сразу рубанул свободной ногой препятствие, удерживавшее меня. Оковы исчезли. Я поднялся, оглянулся.
Измененный корчился на полу. И последним сознательным движением он пытался меня не пропустить!
Я направил правую руку на него и выпустил «Змея» на свободу. Это был акт милосердия: я прервал муки Измененного. Он просто превратился в пепел.
Не зная, куда мне двигаться, выскочил из рубки управления. Я не ведал, откуда меня принесли, где мои друзья и в какую сторону скрылся Давыдов. Закрыл глаза, теряя секунды, вызвал из памяти скопированную карту и увидел путь, которым я должен был следовать, чтобы пробраться к исходной точке — заброшенному тренажерному залу, где меня изловили, точно зайца, в силки.
Бросился вперед, свернул безликим коридором в сторону и столкнулся лицом к лицу с солдатом. Он не ожидал меня встретить. Он растерялся — как ребенок, играющий в войну, которому в руки внезапно дали настоящий автомат. Он от неожиданности выронил оружие, а я ударил его. Убивать не хотел — просто вырубил.
Подхватив с пола штурмовой автомат класса «Шершень», я испытал ликование: опять вооружен! Теперь меня так просто не взять!..
Нужно было успеть к месту моего пленения. Я был уверен, что где-то поблизости от него прячутся Марк и Рената.
Я бежал коридорами, точно следуя карте, которая прочно сидела в моей голове. С налета вылетел на перекресток, оккупированный ротой вражеских солдат. Я вклинился в их центр, вылетел с другой стороны, растолкав всех в стороны. Бойцы видели, что я не в форме, но в моих руках мерцал черный «Шершень», и они запутались… Я поспешил их распутать.
Вскинув автомат, дал очередь. Человек пять получили свинцовый гостинец. Остальные, почуяв жареное, ускользнули в коридоры, но не бежали, а затаились.
На меня обрушился шквал свинца. Я рухнул на пол и, укрывшись телами поверженных лежал, пережидая огненную грозу.
Неожиданно в симфонию вражеской атаки вклинилась совершенно иная музыка. Я приподнял голову и обнаружил Крысобоя и Музыкантскую с автоматами наперевес. Поддержав огнем, они помогли мне подняться и прикрыли наше отступление.
— Куда теперь? — рявкнул Марк.
— В восьмой нижний сектор!! — постарался я перекричать автоматы. — Там корабль
— Этот сосунок еще здесь?!! — воскликнула Рената.
— Я даже его видел!!! Несколько минут назад он бежал с места нашего рандеву!!! Если поторопимся, успеем поймать его возле корабля!
— Почему ты думаешь, что он направился именно к кораблю?!! — прохрипел Марк.
— Ему некуда больше идти! Он испуган! Он не чувствовал себя уверенным даже на станции, под прикрытием сонмища солдат! Он что-то хранит в себе! Ему срочно нужно попасть в ставку командования силами Джантшун!
— И откуда ты все это знаешь? — изумился Марк. Мы мчались во весь дух. Я вел отряд через брюхо станции и понимал, что мы движемся слишком медленно! Тем более вряд ли Давыдов к собственному кораблю добирается на своих двоих. Где-то должен быть лифт!..
Я восстановил в памяти карту. Вычислил ближайший к нам лифтовой комплекс и скорректировал курс.
Сменилось несколько палуб. Мы миновали пустующие гостиные, предназначенные для отдыха экипажей… Наконец я выбежал на площадку лифтового комплекса и тут же понял, что привел друзей в ловушку!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ибо вечность — богам.
Бренность — удел быков…
Богово станет нам
сумерками богов.
И надо небом рискнуть,
и, может быть, невпопад.
Еще нас не раз распнут
И скажут потом: распад.
К нашей встрече подготовились. Лифтовой комплекс окружал защитный вал из кевраловых полукруглых щитов с бойницами, из которых таращились испуганные глаза солдат и высовывались дула автоматов. Колючая проволока окружала возведенный наспех редут, опутывала подступы к сооружению, свинчивалась в кольца перекати-поля.
Наше появление было встречено приветствием нескольких десятков автоматов. Окружающее пространство наполнилось пулями. Я все же успел толкнуть в грудь Крысобоя и сделать подсечку Музыкантской. Марк упал и откатился в боковой коридор, где можно было опасаться лишь рикошета. А Рената оказалась на открытом пространстве. Прыгнув к ней, я подхватил ее и шмыгнул в другой, относительно безопасный коридор. Там перевел дух, опустился на пол, положил на колени «Шершень» и выглянул из-за угла. Несколько пуль тут же просвистели рядом с лицом и угодили в стену.
— Подумать только, мы ведем бой в помещениях космической станции! — поразилась Рената.
— А что тебя удивляет? — спросил я.
— Сколько вреда станции могут причинить пули в условиях тесноты пространства, учитывая, что нас окружает вакуум космоса!
Я усмехнулся.
— Об этом можешь не беспокоиться. Такие крепости строят с расчетом на внутренний бунт с вытекающими отсюда последствиями.
— Что будем делать?
— Не остается ничего иного, как штурмовать! — сказал я.