Война «невидимок». Остров Туманов

Шпанов Николай Николаевич

Чтобы избежать нареканий читателей, следует сразу оговориться: искать этот островок в учебных атласах или на картах, издаваемых для широкой публики, — напрасный труд. По-видимому, картографы не считают нужным наносить на бумагу столь ничтожный осколок суши. Но не так давно, когда на острове был открыт уголь, остров Туманов стал объектом международной игры. Еще бы: готовая топливная станция для флота, за Полярным кругом! Но уголь перестал быть «хлебом кораблей», и гитлеровская Германия стремилась получить северную базу для

диверсионных операций своего флота. Когда на международном горизонте ясно вырисовался призрак надвигающейся войны, немецкие «предприниматели» начали усиленно интересоваться северным рыболовством.

* * *

Легкий порыв ветра отбросил пелену тумана. Словно сквозь распахнутую дверь, Житков услышал плеск воды, удары весел. И тут же на него надвинулся нос большой шлюпки. Длинное весло ударило по голове. Гребец оглянулся и увидел человека, погружающегося в воду, оглушенного ударом весла. Рука гребца опустилась за борт и схватила Житкова за воротник…

Эль, сын адмирала

Сквозь мутное полусознание обморока Житков чувствовал, как пламя обжигает ему руки, ноги, все тело. Он напряг волю и… пришел в себя. Первое, что увидел Житков, были пристально уставившиеся на него ясные, как полярная льдинка, голубые глаза. Но это не были глаза Тэдди. Какой-то другой, незнакомый Житкову юноша склонился над ним.

Ощущение жара в теле было вызвано куском жесткой шерстяной ткани в руках юноши, которой он усиленно растирал окоченевшего Житкова. Грудь его побагровела, и даже капли крови выступили на ней под действием этого беспощадного массажа.

Житков лежал на широкой скамье. Порывы ветра гнали мимо окна последние хлопья тумана. Ветер со свистом и шипением ударял в толстые бревна дома.

Приподнявшись на локте, Житков увидел седые гребни прибоя, бившие в мостки маленькой пристани, совсем рядом с домом.

— Крепко, — сказал он и снова откинулся на скамью.

— Скажи спасибо, что я помешал тебе отправиться в ад, — с напускной грубостью сказал юноша. Сначала это было сказано по-норвежски. Но видя, что Житков не все понял, юноша повторил по-английски. — На! — И протянул Житкову большую кружку горячего кофе. — Еще немного, и ты наверняка пошел бы на корм рыбам. Я заметил твой чурбак над водой, когда тебя несло прибоем на скалы.

— Кто ты?

— Рыбак. И отец мой тоже рыбак.

— Как его имя?

— Ивар Глан.

— А твое?

Юноша на минуту смутился. Откинув голову, он с какой-то особенной ясностью, отдающей хвастовством, ответил все на той же смеси норвежского языка с английским:

— Меня зовут… Эль.

— Это же женское имя.

— А я мужчина! — И как бы в доказательство этого юноша с шиком вытащил из кармана пачку дешевых сигарет. — Кури.

Житков протянул руку.

— Откуда ты взялся? — спросил Эль.

— Откуда? —

Житков огляделся. Он лежал в просто обставленной комнате с развешанными по стенам принадлежностями рыбной ловли. — Я с «Марты», — сказал он наконец.

Юноша протяжно свистнул.

— Вон ты из каких!

Он встал и молча поглядел на Житкова; потом, скомкав сигарету, швырнул ее в угол. Туда же полетела суконка, которой он перед тем растирал моряка.

— Уходи… Уходи, пока не вернулся отец, — сказал он, распахнув входную дверь, и сквозь зубы тихо прибавил: — Немецкая тварь!

— Так вот в чем дело! — Житков рассмеялся. — Ты принял меня за немца?

Эль стоял со сжатыми кулаками.

— Тем хуже, если ты продался им, не будучи немцем!

— Тише, мальчик, — сказал Житков. — Мы просто не поняли друг друга.

— Что тут понимать? Ты с «Марты», а мы здесь слишком хорошо знаем, что это значит.

— Да, я с «Марты». Но если бы ты знал, как я на ней оказался!

Житков вкратце описал Элю свое путешествие на паруснике.

— Ну, так тебе несдобровать! — с тревогой воскликнул Эль. — Вольф отыщет тебя. Перевернет вверх дном весь остров.

— О каком Вольфе ты говоришь? — спросил Житков.

— А разве ты не знаешь? Имя капитана «Марты» — Вольф.

— Прежде чем он догадается, что я не утонул, — сказал Житков, — меня здесь уже не будет.

— Ну и чудак! С тех пор как сюда пришли немцы, наш остров стал настоящей тюрьмой. Без разрешения немецкого коменданта не сядешь ни на один пароход.

— Кроме пароходов существуют средства…

— Не пойдешь же ты на материк в рыбачьей лодке?

— Почему нет?

— Но кто же ты? Ты не гунн и не наш. Англичанин? Нет, ты и не из них.

— Я русский.

— Ты?.. — Эль запнулся, словно у него захватило дыхание. — Не врешь?

— Зачем?

Эль порывисто протянул было руку, но тотчас спрятал ее за спину.

— Поклянись, что не врешь.

— Всем, чем хочешь.

— У нас никто никогда не лгал, пока не пришли гунны. А с тех пор люди стали другими. Нашлись изменники. Когда-нибудь мы рассчитаемся с ними, но пока… пока ни один из них не должен тебя видеть. Когда вернется Адмирал, он найдет такое местечко, что ты никому не попадешься на глаза.

— Адмирал?

— Да, так люди называют моего отца…

— Это кличка?

— Разумеется. Но мой отец заслуженно получил ее: он был настоящим адмиралом рыбачьего флота. Впрочем, он мог бы кое в чем поспорить и с теми адмиралами, что обшиты золотом с ног до головы, хоть и сидят всю жизнь на берегу.

— Кажется, мы будем друзьями! — Житков протянул руку. Эль несмело вложил в нее свою. Это была маленькая нежная рука. Хотя на ее ладони чувствовались жесткие бугорки мозолей, Житкова поразило, что у юноши такие тонкие длинные пальцы и такая удивительно правильная форма продолговатой кисти.