Война «невидимок»
Шрифт:
Наконец сэр Артур Кадоган, глава отдела контршпионажа секретной службы адмиралтейства, заявил ему:
— Поверьте, мистер Найденов, мне не доставило бы ничего, кроме удовольствия, самого искреннего, отпустить вас на все четыре стороны. Но для этого я должен был бы снять с себя ответственность по крайней мере за вашу собственную жизнь. Увы, оставаться пока здесь — в ваших собственных интересах. Не говоря уже об интересах дела, которому вы служите, которому служим мы оба. Ради того, чтобы выловить тех, для кого вы служите лакомой дичью,
— Кто же этот человек? — нетерпеливо, перебил его Найденов.
— Тот, чье имя вы использовали, чтобы попасть на остров Туманов.
— Пастор Зуденшельд?!
— Именно так, но, к сожалению… — Кадоган беспомощно развел руками.
Найденов понял, что тот хотел сказать: мертвецы — плохие свидетели.
— Но не хотите же вы сказать, — воскликнул он, — что смерть пастора лишает меня надежды скоро выйти отсюда?
Найденов понимал, что, по всей вероятности, было бы достаточно снестись с советским посольством, чтобы положить конец его «заключению». Но было неловко затруднять посла в такое и без того горячее время. К тому же, может, Кадоган и не врет, что этот арест — одно из условий выигрыша в их общей игре против нацистов.
Однажды Житков явился с признаками плохо скрываемого волнения. Найденов решил, что Житков узнал что-либо новое о его судьбе.
— Да нет же, — отнекивался Житков. — Даю честное слово: к тебе это не имеет никакого отношения. Дело касается лично меня, и только меня…
— Да не тяни ты, — рассердился Найденов. — Говори прямо!
— Ну, изволь… Только, пожалуйста, без насмешек. На днях произойдет перемена в моей личной жизни…
— О чем ты говоришь? — встревоженно спросил Найденов.
— Вкратце вот о чем: мой будущий тесть…
— Позволь! — перебил Найденов. — Я не понимаю, о ком ты говоришь: какой же тесть может быть у самого убежденного из всех холостяков?
— Я говорю о старом Адмирале, Иваре Глане, — об отце Элли, моей будущей жены.
— Положительно, все идет кувырком!..
— Адмирал дал согласие на мой брак с Элли Глан.
— Адмирал? Но ведь матросы «Марты» толковали, будто Витема приказал Мейнешу выкинуть Глана в море…
— А между тем он жив, здоров и находится здесь. Каким-то чудом вторично удрал с «Марты», а как — не говорит.
— Чудеса в решете!..
— Так вот, с разрешения Кадогана «миссис» Житкова прибудет сюда с прощальным визитом перед отъездом… Я должен спешно вернуться домой.
В тот же день Кадоган сказал Найденову:
— Я пригласил вас, чтобы предупредить: завтра вас посетит мистер Житков с мисс Элли Глан. Прошу вас не удивляться тому, что его будут сопровождать два незнакомых вам человека. Пришлось подумать об его охране…
— Вот как? Разве и ему что-нибудь угрожает?
— Позднее охрана ему, может быть, и не понадобится, — неопределенно произнес
На другой день, едва Найденов успел позавтракать, как надзиратель, обычно молчаливый малый, вошел в камеру, улыбаясь во весь рот:
— К вам посетитель с дамой, сэр…
Житков был в новом, с иголочки, смокинге. Белый цветок закрывал половину лацкана.
— Ты извини, что мы в таком виде, — сказал Житков. — Но прямо отсюда нужно ехать в норвежское посольство. Прием в нашу честь…
Элли была удивительно хороша в своем новом наряде. Элегантный туалет подчеркивал тонкость ее черт, грацию стройной фигурки, которую прежде скрывала грубая одежда рыбака. Глаза ее сияли таким счастьем, что всякие вопросы казались лишними.
— Вы не боитесь ехать в Россию? — спросил Найденов.
— Я ничего не боюсь, когда со мной Павел. Но одного его я никуда не пущу.
— Ну, кончено твое дело, Павел, — засмеялся Найденов.
Присутствие Элли несколько мешало друзьям поговорить напоследок обо всем, что их волновало.
— Ты еще зайдешь до отъезда? — спросил Найденов.
— Непременно. Завтра буду у тебя. — Житков посмотрел на часы. — Пора, дорогая, — сказал он.
Элли крепко сжала руку Найденова и сказала:
— Херре пастор, — позвольте назвать вас так, потому что в моем представлении вы навсегда останетесь мужественным предводителем наших людей на острове, — вы непременно должны приехать к нам в гости!
— Как только выберусь отсюда, — сказал Найденов.
— Очень грустно, что вы не будете завтра на нашей свадьбе в советском посольстве…
— Ничего! — весело сказал Найденов. — Отгуляем свое, как только встретимся снова. Ну, прощай, старик!
— Прощай, дружище, — твердо произнес Житков. — Уверен, все будет в наилучшем виде.
На следующий день, когда Найденову подали послеполуденные газеты и он раскрыл «Ивнинг Стар», в глаза бросилось имя Житкова, набранное крупным шрифтом. Все запрыгало в глазах. Найденов снова и снова перечитывал заголовок, стараясь убедить себя в том, что неправильно понял английские слова. Но, увы, их смысл был ясен: «Жених, украденный перед венчанием».
Дальше следовали строки, одна другой удивительней:
9.00 — Житков принимает поверенного и утверждает проект брачного договора, присланный старым Гланом.
9.55 — Житков возвращается в свой отель. Принимает ванну. Завтракает. Переодевается.
10.40 — Житков отправляется в «Ритц». После пятиминутного свидания с мисс Элли Глан направляется в советское посольство, где должна состояться церемония бракосочетания.
10.58 — В автомобиле Житков внезапно приказывает шоферу остановиться. Он указывает констеблю на человека, переходящего улицу (отмечено: стар, коренаст, необычайно широк в плечах, длинные руки, костюм сидит мешковато, по-старчески волочит ноги).