Война Ночных Охотников

Афанасьев Роман Сергеевич

– Сволочи вы все, - сделала, наконец, вывод охотница. – Все.

– Кто – все? – севшим голосом переспросил Гриша.

– Мужики. Все сволочи.

– Подтверждаю! – пропел звонкий голос от дальней стены и Борода резко обернулся.

Из темноты ему навстречу выпорхнула хрупкая девица с острым носиком и огромной копной рыжих волос, завивавшихся колечками. Григорий насупился и сунул подмышку пистолет, выхваченный секунду назад. И не забыл пробормотать под нос пару нелестных слов про соплюх, с которыми приходится работать.

Вера подошла к подруге, тихо заворковала, успокаивая ее. Борода, не желая

вслушиваться, отошел в темноту, насторожено поглядывая по сторонам. И не ошибся – следом за подругой появился Вадим. Высокий, широкоплечий, с мощным покатым лбом и большой челюстью он походил на карикатурного вышибалу. Гриша знал, что этот облик не случаен. После укуса оборотня Вадим едва выжил. Он долго болел и как все зараженные, не мог контролировать свои обращения. В конце концов, подземникам удалось как-то вылечить его и превратить его в подобие настоящего, урожденного оборотня. Но к своему бывшему человеческому облику Вадим так и не вернулся. Тощий и невзрачный проводник, получивший власть над своим телом, всегда останавливался в шаге от полного превращения, принимая облик здоровенного громилы, в котором все еще скользило что-то волчье. Борода был на сто процентов уверен в том, что Вадим нарочно оставляет себя в таком виде. Но не мог его за это осуждать.

– Ну? – тихо спросил Гриша.

Вадим вытянул вперед руку, в которой болтались пара огромных пакетов из супермакета, набитых разной снедью.

– Не, - отмахнулся Борода. – Что там с Айвеном?

Оборотень ткнул пальцем себе за плечо и бодрым шагом двинулся дальше – к столу, за которым тихо шептались девицы.

Борода покачал головой, медленно подошел к проему двери, едва заметному в полутьме. Там, у входа, его ждал Айвен – высокий охотник с аккуратной черной бородкой и серьгой в ухе. Один из старичков, знакомый Грише еще по временам группы двух нулей.

– Как там? – спросил Борода. – Есть новости?

– Они назначили встречу, - тихо отозвался Айвен. – Завтра вечером. В первом парке, сказали, ты знаешь, где это. Хотят, чтобы ты пришел один.

– Так и сказали? – буркнул Гриша. – Один и без охраны?

– Я их переубедил, - отозвался Айвен. – Буду еще я. Меня они хотя бы знают. Попроси подземников прикрыть, пусть поработают тревожной сигнализацией.

– Попробуем, - буркнул Гриша, кося глазом в сторону Ленки, сидевшей за столом и рывшейся в пакете с продуктами.
– Ладно, завтра тогда после обеда обговорим. Ты как, с нами?

– Не, - отозвался Айвен и покачал головой. – Посмотрю на ребят на постах снаружи, проверю камеры и датчики движения. Потом в берлогу. Спать. До завтрашнего обеда. А там и увидимся.

– Идет, - согласился Борода. – До завтра.

Охотник шутливо козырнул и растворился в темноте. Григорий со вздохом обернулся и побрел обратно к столам. Туда, откуда тянуло запахом колбасной нарезки и консервов. Там можно было сесть, перекусить, поболтать с друзьями…

Сделать вид, что все нормально, что где-то есть обычная простая жизнь, и мир не стоит опять на краю бездонной пропасти.

***

Кофейный столик был настолько мал, что на нем едва умещалась одна чашка. Зато он прекрасно вписывался в свободный уголок на крохотном балконе, чудом втиснувшись между небольшим плетеным

креслом и железными прутьями. Эта сторона выходила на тенистую улочку, заросшую старыми раскидистыми деревьями, чьи кроны тянулись к верхним этажам.

Раннее утро выдалось тихим и солнечным. Начало лета оказалось дождливым, но сейчас, ближе к середине, погода разыгралась. Не слишком жарко, не слишком холодно, зато солнечно и тихо. Здесь, в лабиринтах старых улочек, почти не было слышно шума огромного города. Машины, сирены, метро, - все это осталось там, далеко, за поворотом. А здесь царила навечно застывшая посреди улицы середина лета. Зеленые кроны, солнечный свет на листьях, шорох листвы и теплый потрескавшийся асфальт.

– А здесь хорошо, Якоб, - тихо произнес Радован Новак, сидевший в плетеном кресле. – Напоминает прежние годы. Время здесь словно остановилось. Правда?

– Похоже, - вежливо согласился Якоб, стоявший в дверном проеме за спиной у князя Скадарского – своего хозяина, покровителя и очень дальнего родственника.

Якоб был высоким и грузным. Черный строгий костюм сидел на нем идеально, подчеркивая фигуру борца. Но большая голова, узкий лоб, густые брови и черные как смоль коротко стриженые волосы не добавляли ему красоты. Его лицо с широким подбородком и глубоко посаженными глазами чем-то напоминало морду цепного пса, готового в любой момент вцепиться клыками в прохожего. Вот и сейчас он настороженно поглядывал по сторонам, обозревая пустую улицу с высоты третьего этажа. Нет ли какой опасности?

– Кажется, этот день будет длиться вечно, - задумчиво произнес Скадарский и осторожно, двумя пальцами, взял с блюдца крохотную чашку с кофе.

На этот раз он был одет в темный костюм со стальным отливом, рубашка была белой, а шею прикрывал синий шейный платок. Черные кудри, аккуратно расчесанные и уложенные, в притворном беспорядке опускались к узким бровям. Острое лицо князя было бледным, и в свете солнца казалось, что оно отливает желтизной. Тем не менее, выглядел Радован бодрым и здоровым. Едва коснувшись сухими бесцветными губами края чашечки, он тут же опустил ее обратно на столик. Взял бумажную салфетку и обернулся к Якобу.

– Теперь, - сказал он, - можешь говорить.

– Утром мы закончили с помещениями банка и автостоянкой, - тут же отозвался Якоб, словно только и ждал разрешения. – Формирование второго отряда поддержки идет успешно, но не так быстро, как хотелось бы.

– А третий отряд? – осведомился Радован, не отводя взгляда от раскидистых зеленых крон.

Громила насторожено оглядел пустую улицу, задержал взгляд на фигуре одинокого прохожего, неторопливо шествовавшего по тротуару далеко внизу.

– Ваша светлость, - тихо сказал он. – Мы может обсуждать такие вещи… тут?

Князь чуть повернул голову, оглянулся на своего подручного, и его губы тронула легкая улыбка.

– Якоб, Якоб, - тихо сказал он, сминая длинными пальцами бумажную салфетку. – Сколько мы с тобой работаем? Двадцать лет? Двадцать пять?

– Тридцать, - тут же отозвался тот. – С того момента, когда я был представлен вашему отцу.

– Да, - задумчиво протянул Радован, скручивая салфетку в подобие веревочки. – Как летит время. Хорошие были времена. Ты ведь никогда не обладал даром, хотя и приходишься нам дальним родственником?