Война ордена

Каунтер Бен

Испивающие Души и наиболее боеспособные подраз­деления 901-го предпринимали диверсионные вылазки, чтобы разделить приближающиеся вражеские части. Перекрестным огнем Люко и Грэвус положили сотни ор­ков, пока на другом краю оврага Салк обустраивался на замшелых камнях, служивших центром сбора для всего 901-го. Число уничтоженных зеленокожих уже не под­давалось подсчету, но еще многие и многие тысячи ксе­носов продолжали штурмовать холмы. Линия обороны штрафного легиона прогнулась, но выдержала; Испиваю­щие Души стояли насмерть, хотя и понимали, что ведут всего лишь второстепенные бои, мало влияющие на ко­нечный исход сражения. Настоящая

битва должна была развернуться тогда, когда орки достигнут высот.

— Открывай огонь, Лигрис! — взревел Сарпедон, сбрасывая вниз очередного орка.

— Да, командор, — отозвался Лигрис с орбиты. — Орудия готовы к бою. Удар будет нанесен в течение ближайших минут.

Сарпедон взмахнул психосиловым посохом, разря­див накопленный запас психической энергии в грудь пытавшемуся подобраться к нему со спины орку.

Отряд командора удерживал самую первую из воз­вышенностей, откуда можно было увидеть всю Змея­щуюся лощину и плотную зеленую реку ксеносов. Этот естественный коридор был полностью забит толкаю­щимися орками, стремящимися овладеть высотой, ко­торую сейчас удерживали люди Сарпедона. Стоя на за­росших мхом камнях, Испивающие Души опустошали боезапас болтеров, проделывая огромные дыры в телах тех орков, которые пытались вскарабкаться наверх.

Склон был не слишком высоким, а орки оказались чрезмерно настойчивыми — пока один из них падал вниз с простреленной головой, второй поднимался еще чуточку выше. Кроме того, орда не забывала обстрели­вать и Испивающих Души — тысячи стволов беспоря­дочно палили, наполняя воздух вокруг десантников го­рячей шрапнелью.

— Они прорываются! — крикнул Каррайдин, мастер-наставник новобранцев, командовавший отрядом скау­тов и недавно обращенных бойцов ордена, оборонявших позиции 901-го и склоны, — Удерживайте их! Всем сто­ять! Во имя Дорна и Императора, имейте мужество за­служить право носить символ потира на своих наплеч­никах!

— Скоро заработает артиллерия, — крикнул в вокс Сарпедон, сбрасывая со склона очередного орка. Ксеносы подобрались на расстояние удара мечом, и Испи­вающие Души уже готовились вступить в рукопашную схватку за вершину. — Не позволяйте им подобраться к ванквалийцам. Нам нужен каждый стрелок!

Командор нанес удар одной из лап, пригвоздив орка к камню, прежде чем снести твари голову навершием посоха. В ту же секунду через труп собрата перебрался еще один ксенос, но его сбросили в зеленые заросли три точных и быстрых выстрела одного из новичков Каррайдина.

Сарпедон уже собирался поблагодарить молодого десантника, когда снизу донесся яростный, пугающий вой кого-то огромного. Натиск орков неожиданно уси­лился, заставляя Испивающих Души отступить; зеле­нокожие начали бросаться прямо на болтеры и мечи, задавливая космодесантников телами. Сам магистр ра­зил направо и налево, но в конце концов был вынужден откинуться на задние лапы и попятиться от склона, чтобы не оказаться в окружении. Теперь орки были повсюду — заслуженные ветераны с уродливыми мор­дами, практически теряющимися за многочисленными шрамами — настоящее воплощение силы и жестокости.

Но за их спинами возвышался подлинный монстр. Он был огромен; он был выше не только любого орка на Неверморне, но и любого своего сородича, каких Сар­педон встречал в жизни. Его тело было наполовину за­менено механикой, а в глазах полыхала ненависть, кото­рая, как сразу понял командор, ни капли не походила на обычную звериную ярость других зеленокожих.

Нет, она была очень и очень давней… столь же въевшейся в его плоть, как и застарелые шрамы. И о могуществе этого существа во многом говорило то, как оно легко разбра­сывало других орков, прорываясь к Сарпедону.

Но магистр и сам был чудовищем. Вонзив когти всех своих лап в щели камней, он присел и, точно копье, выставил перед собой посох. Взревев, подобно взбешен­ному быку, вожак пригнулся и бросился в бой, но Сар­педон стоял неподвижно.

Механическая лапа рассекла воздух со звуком пада­ющего метеора. Командор же практически не сдвинул­ся с места, уходя от удара, но его увенчанный аквилой посох, на который орк налетел всем своим весом, про­чертил глубокую рану в брюхе противника.

Посох этот был вырезан из весьма редкой психоак­тивной древесины и позволял проводить через себя большие объемы запасенной ментальной энергии. Стои­ло Сарпедону сосредоточиться и нацелить это оружие, как плоть противника рвалась в клочья, а душа отлетала. Именно так магистр поступил и сейчас, вложив в удар все глубинные силы своего разума до последней капли, пронзая внутреннюю суть звериной души вожака осле­пительно-белым раскаленным копьем.

Но, как оказалось, это существо обладало такой силой воли, с какой Сарпедон никогда прежде не сталкивался,

и копье просто сломалось. Орк выдернул посох из раны и обхватил магистра механической лапой. Испивающий Души едва успел подставить руку и не позволить клешне сомкнуться; из поршней твари забил пар. Для человека Сарпедон обладал исключительной силой, но вожак, ка­залось, состоял из одних лишь мышц и ярости, и коман­дор понимал, что рано или поздно стальные пальцы со­мкнутся и сокрушат его ребра.

Один из поршней неожиданно лопнул; локтевое со­членение орочьей лапы взорвалось дымом и огнем. Ти­ски тут же ослабли, и Сарпедон вложил все свои силы, чтобы попытаться разжать металлическую клешню и вырваться. Вожак разгневанно взревел и, размахнув­шись, отбросил командора. Предводитель Испивающих Души пролетел по воздуху, сшибая ветви, потом вре­зался в дерево и покатился по земле, стараясь посохом зацепиться хотя бы за что-нибудь.

Наконец его падение остановилось, и Сарпедон бы­стро поднялся на все свои ловкие лапы. Он слышал, что вожак уже снова бежит к нему. Теперь магистру предстояло сражаться непосредственно в джунглях, по­крывавших подножия холмов, и где-то совсем рядом, за его спиной, была ванквалийская артиллерия. Отсту­пать дальше было нельзя; оставалось только держать позицию. Этот орк оказался одним из немногих, чья физическая мощь превышала его собственную, и Сар­педон понимал, что может проиграть в открытой схват­ке. Поэтому он прибег к Аду.

Вожак был уже близко, и от его поступи сотряса­лись деревья. Сарпедон успел попробовать на вкус си­лу воли этого существа и знал, что тварь не напугает такой грубый прием, какой поверг в дрожь зеленоко­жих под стенами Райтспайра. Но вожак должен был чего-то бояться. Как и любое разумное существо. Где-то в Галактике определенно имелось нечто такое, что повергнет в ужас гигантского орка, заставит того от­влечься на достаточный срок, чтобы Сарпедон успел покончить с ним.

Ксенос жаждал заполучить Ванквалис. Ему нужен был этот мир. Но если планеты вдруг не станет, все будет потеряно. Вот чего боялся вожак — поражения. Пожалуй, это было одной из немногих вещей, которых боялся и сам Сарпедон.