Война паука

Кузьмин Марк Геннадьевич

Именно благодаря ему в город все же стекаются товары и рабы, он не позволяет пиратам заполучить монополию на транспортировку и доставку торговцев и товаров, с помощью своих связей в племенах сородичей организовал поставки по суше, благо набеги на людские страны являются у тех доброй традицией, так что рабов у них немало… И, если их не продадут, то просто съедят. Север же, жратвы маловато.

И можно как-то прикинуть, каковы лидерские и политические способности парня, который, не вылезая из Дункельхейма, заставляет прислушиваться к себе множество орочьих племен. Эти ребята обычно посторонних вообще ни в грош не ставят, живут не такими уж

и большими общинами, и их круг интереса ограничивается как раз своим племенем. Северные орки в отличие от своих степных собратьев остались верны Тьме и идеям Повелителя, но объединяются они исключительно под властью сильного лидера. В остальное время кланы с радостью убивают друг друга с не меньшим энтузиазмом, чем представителей других рас.

Как тот же Фолкегран, где множество малых королевств периодически объединяются, когда нападают орки, когда кольценосцы опять лезут, когда с Северного фронтира достают дикари, когда волканцы устраивают налеты, а стоит сдерживающей силе исчезнуть, как они с радостью режут друг друга.

И авторитет Бахока среди них, тем не менее, держится не первое столетие. В какой-то мере его можно сравнить с очередным «объединителем Фолкеграна» по масштабу личности.

Но возвращаюсь к ограм.

Огры — это одна из финальных форм развития оркоидов.

У эволюции гоблинов, как известно, два пути. Чаще всего те становятся орками, что знамениты их чудовищной выносливостью и взрывным темпераментом… Но, если путь гоблина к вершине лежал не через выживание в битвах наудачу, а через терпеливое сидение в засадах и тщательную подготовку к каждому бою, он может стать хобгоблином, что, ненамного уступая оркам в физической силе, несколько превосходит их в ловкости и координации, а вместо чудовищной физической выносливости получает не менее чудовищную ментальную. Сидеть три дня в засаде, не сомкнув глаза и не потеряв концентрации — запросто. Неделю корпеть в библиотеке над книгами, вырезать руны или тренировать один и тот же удар меча, не отвлекаясь ни на что, кроме еды и сна — еще проще.

Прирожденные разведчики и ремесленники, хобгоблины куда менее распространены и куда менее заметны в племенах, чем их давшие имя всей расе сородичи. Мало того, они нередко задвигаются назад орочьими сторонниками открытого и честного боя. И, казалось бы, даже со становлением огром ничего не должно меняться, ведь тролли все еще сильнее и выносливее и вдобавок одарены регенерацией… Ну, так было бы, если бы в игру не вступала её величество фармацевтика.

Идея «накачать солдата наркотой» стара, как мир, но ничего особо хорошего из нее, как известно, не получается. Как бы силен не был одиночный обдолбыш, неконтролируемая толпа таких истребляется правильной армией без особых проблем… Но даже обычные люди, пусть и после непростых тренировок, способны некоторое время сохранять вменяемость, даже когда крови в бегущих по венам зельях почти не остается. Хобгоблины способны делать это часами. Огры же, с их могучим телом, вдобавок к этому способны переживать такие злоупотребления организмом без особых последствий.

Получаемая в результате грибных и не только возлияний смесь неестественной силы и ярости, взбудораженных инстинктов и контролирующего все это холодного сознания обычно зовется огром-берсерком. И с его дороги уходят даже высшие тролли. Торопливо так.

И это обычный скромный огр-берсерк пятого ранга. Безрогий Бахок куда опаснее. Начиная с того общеизвестного факта, что рога ему были удалены, чтобы

шлем лучше налезал. И только этот шлем стоит как все мое снаряжение вместе взятое, а ведь им доспехи Бахока не ограничиваются… И заканчивая тем, что он не простой огр, а высший, и к шестому рангу путь простым не бывает ни у кого. Опыт, сила, снаряжение — все на уровне, который я сейчас и представляю с трудом.

Мне лично сражаться с таким прямо сейчас было бы самоубийством. Он очень сильный воин и пока что мои шансы на победу минимальны. Ведь в отличие от нежити и нечисти, он на Свет реагирует слабо, а от Тьмы может и защититься собственной. Опять же, доспехи пробить — уже задачка. Нет, шанс победить имеется, все же слабые места есть у любых доспехов, а живой противник имеет куда больше слабостей, чем привычный нам мертвый… Но этот шанс настолько призрачный, что лучше на него и не рассчитывать.

Штаб наемников располагался в квартале Зверолюдов, где Бахок из своего дома сделал место приема для солдат. Сами жители района съехали еще в начале войны в основной своей массе, оставшись лишь несколькими орками-стражниками, что охраняли местность и лично самого Змеекуса.

Внутрь меня пропустили без вопросов и молча дали пройти, видать их предупредили о приходе.

Сам огр восседал в центре этого зала за огромным обеденным столом, какие-то колбасы непонятного происхождения. Пахнут неплохо, но аппетита возможный источник у меня не вызывает.

— Да не человечина это, — сразу же сказал Бахок, когда я встал перед его столом. Он откусил купный шмат мяса и прожевал его. — Найти свежатину в этом городе сложно, а из запасов остались только реквизированная у торговцев колбаса, но на такой диете я долго не протяну.

Ничего не говорю ему на этот счет. Конечно, спасибо ему за предупредительность, но что она меняет?

— Ты уже достаточно живой, чтобы чувствовать вкус еды? Скучаешь по вину и закускам? Многие скучают и потому жаждут заполучить Сродство с жизнью.

— Вы вызвали меня, чтобы обсудить гастрономические предпочтения?

— Пф, никакого чувства юмора, — покачал он головой. — Вы, паладины, ужасно занудные и правильные. Тебе стоит уже отказаться от этого бесполезного человеколюбия. Отбрось этот рудимент живых и сможешь стать куда сильнее.

— Не интересно.

— Может, стоит привести сюда парочку рабов и приготовить их? Рагу из дварфов или запеканка из человеческого фарша весьма хороша.

Он посмотрел на меня.

— Злишься, паладин? — усмехнулся гигант. — Вижу, что тебя бесит подобное. Я же именно поэтому и вызвал тебя именно сейчас, — его басовитый голос звучал мягко, даже как-то дружелюбно, но вот слова были пропитаны ядом и насмешкой. — Меня веселит реакция таких как ты. Вы такие ярые приверженцы Света при жизни, но черствеете, став нежитью, однако остаетесь при своих принципах. До поры до времени. Га-ха-ха! Может, стоило и правда приказать кого-то приготовить прямо здесь. Подать заживо сваренного ребенка. Деликатес.

Ничего не говорю ему, а лишь молча сжимаю кулаки за спиной. Стою прямо, не двигаюсь, молчу. Стараюсь не скрежетать зубами.

— Ненавидишь меня? Правильно, — кивает он. — Сдерживаешься. Понимаешь, что беспомощен, не можешь ничего поделать. Прямо как по учебнику. Как говорится в Священном Писании от Рамири — «Возненавидь зло и не прощай его. Покарай Тьму и не смей забывать творимые грехи. Не бросайся очертя голову и не сложи её в бесконтрольном гневе. Выживи, выжди и воздай по заслугам…»