Война по понедельникам

Первушин Антон Иванович

— Покажите мне, — потребовал Диктатор.

Академик уселся за пульт и на дисплее немедленно зажегся запрос компьютера: «Введите радиус действия реинкарнационного поля в метрах, пожалуйста». «2.0» набрал на клавиатуре Академик. «Введите критерии отбора реинкарнируемой личности, пожалуйста».

— Кого бы вы хотели увидеть, господин Диктатор? — спросил Академик.

— Сначала я хотел бы взглянуть на добровольца.

— Проще простого.

Над пультом зажегся экран. На экране Диктатор увидел маленькую обитую мягким материалом камеру

и сидящего прямо на полу человека, в котором признал приговоренного к смерти премьера. Диктатор мысленно усмехнулся. Этому глупцу предстоит скоро стать гением всех времен и народов.

— Я хотел бы увидеть умнейшего человека в истории, — заявил Диктатор.

«Ум — максимум», — набрал Академик. Замигали индикаторы на пульте, защелкали спрятанные за кожухами реле, на мгновение притух свет. Премьер в камере встал, выпрямился во весь рост. Обычно дряблое лицо его разгладилось, у губ появились прямые жесткие складки; глаза из-под полуприкрытых век глянули остро, испытующе.

«Все правильно, — подумал Диктатор, наблюдая эту метаморфозу. — Самый умный вовсе не означает самый добрый».

— Я могу задавать ему вопросы? — поинтересовался Диктатор у Академика.

— Конечно. Мы на связи с испытательной камерой.

— Кто ты? — спросил Диктатор.

— Мой ответ зависит от того, кто есть ты, — надменно заявил премьер.

— Он определенно философ, — заметил Диктатор. — Хорошо. Я спрошу по-другому. Как твое имя?

— Имя — звук, сотрясение воздуха. Имена не описывают сути вещей. А люди — те вообще получают имена по воле глупого случая.

— Прекрасно, — кивнул Диктатор, — обойдемся без имен. Надеюсь, это не помешает нам найти общий язык?

— Даже боги не способны найти общий язык. Потому что общего языка не существует. Именно его отсутствие определяет собой любое движение во Вселенной.

— Замечательно сказано. Думаю, ты сумеешь так же хорошо ответить и на другие мои вопросы. Господин Академик, не могли бы вы на несколько минут оставить нас одних?

Несколько обиженный, Академик удалился. Через пятнадцать минут и тридцать три секунды нервного ожидания он был приглашен Диктатором обратно и осыпан самыми сердечными поздравлениями.

— Это успех, господин Академик, полный успех, — говорил Диктатор, пожимая тому руку. — Я сегодня же подпишу указ о вашем назначении на пост Президента Академии Наук. Более того, я полагаю, к вашему сюртуку очень подойдет высший орден страны. А теперь я хочу, чтобы вы собрали всех, кто участвовал в разработке проекта. Я хотел бы высказать им свою благодарность от самого себя и от лица нашего народа.

Счастливый Академик поспешил выполнить просьбу Диктатора. Через два часа, двадцать четыре минуты и сорок шесть секунд весь штат проекта «Великий КРИК», включая водителей и уборщиц, был собран в конференц-зале овального здания.

Диктатор был краток. Не имело смысла выступать с речью перед покойниками.

— Спасибо, друзья, — прочувствовано сказал он с высокой трибуны, после чего сделал

рукой знак дожидавшемуся за спиной министру безопасности.

Еще через минуту и двадцать пять секунд никого из разработчиков проекта не осталось в живых.

— Последние жертвы старого мира, — пробормотал Диктатор, уходя из залитого кровью конференц-зала.

Министр безопасности расслышал эту его фразу, но не придал ей особенного значения. Ему предстояла хлопотная работа по скорой и тайной уборке тел.

Диктатор не стал откладывать главное дело в своей жизни. Из конференц-зала он, отпустив сопровождение, вернулся к пульту КРИК'а, уселся в кресло и инициировал систему.

«Введите радиус действия реинкарнационного поля в метрах, пожалуйста».

«1500000.0» — от границы до границы.

«Введите критерии отбора реинкарнируемой личности, пожалуйста».

Диктатор, из опасения ошибиться очень внимательно следя за собственными пальцами, набрал:

«Ум — 50% от максимума, трудолюбие — 50% от максимума, альтруизм — 50% от максимума, инфантилизм — 50% от максимума, сензитивность — минимум, честолюбие — максимум, самопожертвование — максимум, настойчивость — максимум».

Все эти критерии отбора подсказал Диктатору преображенный премьер-министр. В совокупности они описывали личность, которая должна была, по замыслу, стать основой психотипа всех жителей страны. А что это за личность, Временного Диктатора мало интересовало.

Помедлив лишь долю секунды, Диктатор нажал клавишу «Ввод».

Погас свет. Когда через полминуты лампы снова загорелись, Диктатор встал из-за пульта и целеустремленно, твердым шагом направился прочь, из здания КРИК'а. Глаза его сияли. Теперь он знал Истину и должен был донести ее до людей. До своего народа. Одним и только одним известным ему способом.

Впрочем, никто из населяющих страну в откровении Диктатора не нуждался. Все они были заняты тем же самым, ведомые личностью, вызванной Коммуникатором из далекого прошлого.

Первыми под сруб пошли городские парки, за ними — сады и близлежащие рощи, и только потом — леса. Дерева хватило всем. Улицы городов и сел наполнились бесконечными процессиями. Люди всех возрастов вне зависимости от их прежнего положения без излишней суеты и разногласий свершали свой скорбный ход, неся на согбенных спинах самодельные деревянные кресты.

Не так-то просто (а в большинстве случаев — невозможно) распять самого себя на кресте, но эти люди готовы были помочь друг другу. Пятидесятипроцентного альтруизма, как и дерева, вполне хватало. И помогали. И срубить помогали, и в землю вкопать. И влезть.

Через сорок семь часов девять минут и двадцать шесть секунд в стране не осталось ни одного нераспятого человека. А еще через двое суток — ни одного живого.

Эксперимент по переделке целого народа таким образом состоялся. Идея была донесена. Результат получен. Все более-менее выделяющиеся на общем рельефе возвышенности заполнились крестами.