Война после войны
Шрифт:
«Лис»! Мне необходимо не менее двухсот человек из резерва Малышева. Командовать ими будет «Хаски». Испанцами из интернациональной бригады и резерва ГРУ командует Ким, он же отправляет их небольшими группами под видом беженцев в необходимые нам районы.
Группы Кима только смотрят за обозначенным им районом. Никаких действий, есть у меня одно подозрение. В нашем мире об этом районе разные слухи ходили. Боюсь сглазить. Так что до нашего появления пусть сидят не высовываясь. В этом районе вполне вероятно появление боевиков Организации, накачанных боевыми симуляторами. Пусть группы наблюдения не расслабляются. Упыри должны где-то
Ким! На тебе снайперские группы и группы захвата из спецполка. Ты с ними воевал и знаешь их лучше всех. Ты же организуешь взаимодействие с группами Хаски. Все, кто придут ко мне, должны знать меня в лицо, хоть к памятнику их сводите, пусть глянут, а то завалят меня не разобравшись. Мне на том свете будет обидно. Подчиняются они только мне, но через тебя. Зачисткой некоторых фигурантов я буду заниматься сам. О большинстве этих фигурантов Смирнов даже не подозревает. По той же причине — боюсь сглазить, потом поймёте почему.
— Что-то ты какой-то суеверный стал. — С усмешкой сказал мне Ким.
— А чесночком и ладаном не балуешься? Оберегами ещё обвешайся.
— Узнаешь то, что знаю я, не только оберегами обвешаешься, но и свечку в церкви поставишь, и хорошо, если за здравие. Как бы всем нам за упокой не поставили, но об этом не сейчас. Будете получать задания от Малышева, от него и узнаете. Руководит операцией он. Он за всё и отвечает.
Гек сейчас работает с группами разведки Малышева. Пришлось даже привлекать людей из ГРУ. Мы их наводим на базу № 1 в Бразилии. В Колумбии у нас практически никого нет, а у грушников в Колумбии, Эквадоре и Венесуэле есть своя сеть.
Руководство ГРУ полной информацией не владеет, но чем Малышев занимается в принципе, они знают. По точечным операциям их ещё просветят. Подготовительной работы там ещё на пару месяцев. Накрывать будем обе базы одновременно. Грушникам же сольём часть фигурантов на уничтожение. Там в основном кровопийцы из Айнзацгрупп, Зондеркоманд, концлагерей и сотрудники гестапо. В большинстве случаев они ни с кем не связаны, так что пусть ребята валят их наглухо к чертям собачьим.
Сам я должен вернуться в «Байрес». Информацию о Елагине я слил Готтербергу перед отъездом. Думаю, в Организации очень удивлены. Груз, подготовленный для меня Марком и Старшиной, уже идёт морем в Аргентину. Пока на меня не выйдут американцы, сидим тихо и занимаемся только подготовкой и разведкой.
Мы начали строить базу в Бразилии. Предлагаю оставить эту базу только для боевых групп и учебного центра. Место вполне подойдёт для базирования отрядов Кима и Хаски. Туда же будет перекидываться оружие для всех наших групп. Всё это оружие прошло подготовку на закрытом заводе на островах. В основном это автоматы STEN Mk IIS оснащённые интегрированным глушителем.
Часть этих автоматов после войны была передана вооружённым группам, отправляющимся в Палестину, а часть продана через «Лерман Центр» нашим подставным фирмам в Африке. Причём в МИ-6 уверены, что всё это оружие также продано в Палестину.
Именно из этих автоматов мы будем отстреливать нацистов в Южной Америке и всю ответственность за эти действия спишем на эти еврейские вооружённые формирования. Пусть потом доказывают, что они не причём. БОльшую часть этих автоматов с боеприпасами «Лерман Центр» демонстративно продал фирмам, принадлежащим Палестинским евреям.
Кроме автоматов СТЕН различных модификаций, боеприпасов и гранат, было переданы
Всё оружие было продано в ущерб компании за весьма символическую цену. И в МИ-6, и в ЦРУ, и в спецслужбах арабских государств на все сто процентов уверены, что «Лерман Центр» спонсирует вооружение Израиля. Компания этого и не скрывает, скупая оружие и снаряжение по всему миру. Вот только советское оружие перепродается, а вышеупомянутое оснащается глушителями, на нём уничтожаются серийные номера, и оно будет переправлено нашим группам и спецгруппам ГРУ. Всё оружие после операций будет скинуто на месте, пусть явный след останется.
В качестве второго оружия у всех бойцов будет американский автомат М-3. Американцы эти автоматы уже поставили в Японию, Италию, Испанию, Бразилию и Аргентину. Восемнадцать тысяч этих автоматов было переправлено американцами в Палестину прямо из Италии. В случае гибели бойца это оружие забирать только в самом крайнем случае. Там такие уши будут торчать из САШ, что любо дорого.
Для тихих ликвидаций используем «Вальтер П-38», их уже столько выпустили, что они хаотично по всему миру разбросаны. По ним вообще никаких концов не найдут, но глушители на все стволы сделаны несъёмные по американской схеме с рулоном мелкой латунной сетки вокруг ствола вдоль корпуса глушителя как на бесшумном пистолете High Standard, который делали для OSS (ЦРУ) во время войны. Эти пистолеты и сейчас на вооружении ЦРУ, но такая схема глушителей на «Вальтерах П-38» никем не использовалась. Пусть потом в «Штатах» попробуют доказать, что они к этим ликвидациям никакого отношения не имеют.
Теперь по операции «запасной аэродром». Все новые производства необходимо сконцентрировать на островах Кюрасао, Бонайре и Тринидад. Вот их охраной и займутся мои «пионеры», отработавшие в «Байресе». Остров Тобаго будем отжимать по моей схеме, но сначала откроем на нём детский дом под патронажем «Лерман Центра». На сегодняшний день это заморская территория Великобритании, но на волне национально освободительного движения эти острова от Великобритании отделятся, и мы этим воспользуемся.
На острове Тобаго «Лерман Центр» начнёт заниматься чистой благотворительностью. Инициатором создания Детского Острова Мира, сокращённо ДОМ выступит знаменитый Авиэль Кац. Я с ним уже поговорил. Он же создаст благотворительный фонд для сбора денег для детских домов. Никаких производств на этом острове не будет, кроме туризма, обслуживания детских домов, охраны, сельского хозяйства и рыболовства. Набор людей тоже проводим по моей схеме.
Глава 13
17 мая 1948 года.
Елагин.
Свою жизнь я назвал бы издевательством божьего проведения. У меня было две жизни, которые я прожил с полной отдачей. Первая моя жизнь была проста и понятна. Мальчишка, родившийся в многочисленной аристократической семье. В семье потомственного военного, верящего в бога и обожающего государя профессионального дипломата, я рос обожаемым и любящим всеми ребёнком. Меня ждала блестящая карьера военного дипломата и другой жизни я для себя не мыслил. Перед самой революцией я окончил школу прапорщиков и даже успел попасть на фронт, чудом выжив в самом начале революции.