Война претендентов
Шрифт:
— Я бы ценил тебя еще больше, если бы ты перестал помыкать мной.
— Что ж, перестану, если ты будешь меня ценить.
— Э, нет, сначала ты! — усмехнулся Римо.
Отвернувшись друг от друга, оба едва заметно улыбнулись. Возвращались прежние добрые времена.
Глава 34
Сидя у себя в кабинете, Рэй Фоксворти с покрасневшими от напряжения глазами читал одну за другой бесконечные сводки Интел. Судя по всему, Америка наивно хлопала ушами, в то время как весь мир лихорадочно
Зазвонил телефон. Фоксворти машинально снял трубку, одним глазом просматривая донесение из Индии, согласно которому там появилось новое оружие под названием «Шива-Урга», то есть «самое страшное воплощение индийского божества Шивы».
— Слушаю, — рассеянно произнес Рэй.
— Четтевей, Военная разведка. Мне нужна помощь лингвистов.
— Это официальный запрос по НСООР?
— Будет таковым, когда я кое-что проясню.
— Какой язык?
— Корейский.
— И что вы хотите узнать? — осторожно поинтересовался Фоксворти.
— КНДР назвала свое новое оружие «Синанджу Чонгал». Я бы хотел выяснить, что это значит в переводе на английский.
— А мне-то что за дело?
— Речь идет о национальной безопасности!
— И о моей карьере тоже. Как, впрочем, и о вашей. Как я объясню Пентагону?
— Ну хорошо. Скажем, вы обратились ко мне с первоначальными данными, потом я обратился к вам за лингвистической помощью. А Разведывательное управление министерства обороны мы и вовсе оставим за скобками. Идет?
— Согласен. Так как вы говорите — Синанджу?
— Именно. Нам уже известно, что слово «чонгал» означает «скорпион».
— Ладно, я перезвоню. — И Фоксворти переключился на внутреннюю связь.
— Лингвистическая служба, — раздался в трубке бесцветный голос.
— Говорит Фоксворти. Мне нужен специалист по корейскому языку.
— Слушаю вас, — через секунду отозвалась трубка с азиатским акцентом.
— Что значит слово «Синанджу»?
— Простите, я хотел бы услышать точное произношение слова.
— Произносится так же, как слышится, — слегка разозлился Фоксворти.
— Ну, в зависимости от слогоделения можно перевести как «новая необычная закуска».
— Что? Закуска?
— Таков ближайший английский эквивалент. Точный перевод слога «анджу» — что-то вкусное, чем можно закусывать выпитое. Слог «син» в данном случае, вероятно, означает «новый». Однако, если «анджу» разделить на два слога, то «джу» переводится как слово «далекий».
— А слог «син» значит «новый»?
— Так точно.
— Значит, получается «новый — пробел — далекий». Остается слог «ан»...
— О, у этого слога масса разных значений, начиная с весьма распространенной корейской фамилии. Не зная точного произношения, то есть точного слогоделения, невозможно перевести точнее.
— Ну хорошо, не стоит так уж углубляться.
Отключившись от внутренней связи, Фоксворти вернулся к Четтевею из Военной разведки:
— Значение не понятно, но
— Хм-м-м... звучит не очень здорово. Похоже на что-то дальнобойное.
— Именно!
— Что ж, придется начинать официальную телефонную конференцию.
На связь вышли остальные разведслужбы, но ни одна из них не смогла добавить ничего существенного к предложенному Военной разведкой лингвистическому анализу.
Доложили председателю комитета начальников штабов, но он лишь коротко бросил:
— Благодарю вас, господа. Сообщение имеет несомненную ценность.
И господа призадумались, что же теперь станет делать председатель с этой новой северокорейской угрозой, по сравнению с которой атомная бомба казалась ничуть не опаснее упавшей со стола головки сыра.
Глава 35
Когда самолет стал заходить на посадку, с контрольной вышки их приветствовали словами: «Добро пожаловать в настоящую Македонию!» Взглянув на блестевшую внизу реку, мастер Синанджу буркнул:
— Лжецы!
— А что за река? — спросил Римо.
— Ишм!
— Так где же мы?
— Над Иллирией.
Уткнувшись в разложенную на коленях карту, ученик произнес:
— Не вижу тут никакой Иллирии.
— Страны иногда меняют свое название. Поищи Ишм.
— Ага, вот он! Мы над Тираной, столицей Албании... Пойду-ка я поговорю с пилотом.
Вернувшись из пилотской кабины, Римо сообщил:
— Ему посулили золотые горы, как только он посадит здесь самолет.
— Он понес наказание?
— Да, теперь самолетом управляет второй пилот: у первого больше нет пальцев.
Когда самолет наконец приземлился в Скопье, первым из салона вышел Римо. Сверху город ему здорово напоминал Афины, но Чиун безапелляционно заявил, что река под ними, несомненно, и есть Вардар.
Внизу у трапа уже ждал почетный караул в темно-зеленой форме. Зазвучали фанфары и барабаны, грянул артиллерийский салют. Словно длинный лягушачий язык, развернулась красная ковровая дорожка. На одном конце ее красовалось изображение восходящего солнца с шестнадцатью лучами. Римо сразу же распознал знакомый символ, виденный им на конверте македонского правительства.
Поэтому он закричал:
— Приехали!
Только после этого на верхней ступеньке трапа показался Чиун, величественно задрав подбородок. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул:
— Да, это Македония!
— Ты уверен?
— Воздух пахнет так, как надо. Он пахнет Вардаром.
— Ладно, поверю тебе на слово, — пробормотал Римо, который чувствовал запах козьего сыра, виноградных листьев и чего-то такого, что для него ассоциировалось только с Грецией.
Высокий стройный мужчина в обычном деловом костюме и красном галстуке с восходящим солнцем и шестнадцатью лучами, шагнул навстречу мастеру Синанджу. Густые седые волосы были приглажены, словно утюгом.