Война призраков
Шрифт:
— Здесь все. Ты узнаешь шаари по голосам. Больше половины собравшихся были фоорхал.
Глеш уставился на чип, лежащий на ладони, точно на невиданную драгоценность. Медленно сжал кулак.
— Так о чем шла речь? Что они планируют?
— Главным образом, обсуждался вопрос, что делать, если Фаннур Гриф не вернется.
— Фаннур? Ха! Я знал, что это он! — Глеш трагикомично потряс кулаками. Понзес сохранял каменное выражение лица, думая, что если Архонт не придет в норму, дальше будет им всем нелегко.
— Да,
— Я предсказывал. Да.
— А еще они говорили о Тирне Коракс. Имя было названо всего один раз.
— Тирна?
— Да. Ее видят преемницей Фаннура, на нее хотят возложить обязанности вождя.
Глеш потрясенно уставился на дэррна.
— Как же это получается? — Архонт схватился за голову. — Я послал Фаннура на то задание — я почему-то выбрал именно его. А потом по его следу отправил Тирну. И оба они, оказывается, даже не просто заговорщики, а лидеры…
— Насчет Коракс я бы так не сказал, — уклончиво прокомментировал Понзес. — Шаари говорили, что она всего лишь могла бы повести их за собой.
— Но ведь другие кандидатуры не рассматривались!
— Нам неизвестно, сколько было раньше тайных заседаний и о чем на них шла речь.
Глеш пытался вспомнить все, что он знает о Тирне. Жестка, исполнительна, но обладает сильной волей и харизмой, у нее определенно лидерские качества. Таких шаари дэррны всегда брали на заметку, стараясь преобразовать стремление к лидерству в нечто, с их точки зрения, конструктивное. Очевидно, без прямого вмешательства в геном, купировать такие задатки невозможно, — они все равно постараются актуализоваться в критической ситуации.
Шаари разрывают путы, и решают, как жить, руководствуясь собственным пониманием. В их сообществе возникают новые поведенческие стереотипы, которые раньше подменялись на шаблоны, воспитанные в «призраках» их хозяевами. Выделяются лидеры, и социум структурируется согласно древнейшим человеческим стратегиями поведения. Глеш поразился, как мало, в сущности, он знает о людях. Его представления о природе «детишек» расползались по швам. Дэррны привыкли воспринимать шаари как податливую глину, забыв, что они, не менее всех других, являются существами, прошедшими собственную эволюцию. Их гены найдут рано или поздно способ заявить о себе.
Архонт Коддис когда-то говорил об этом, но в те времена Глеш считал своего учителя лишь тем, кто любит порассуждать на отвлеченные, философские темы и не очень-то прислушивался. Теперь Глеш мог с уверенностью сказать, что в своем стремлении достичь успеха упустил суть его предостережений.
Главное пророчество Коддиса сбылось: люди поняли, что имеют право на собственную жизнь.
И свободу.
Глеш мысленно усмехнулся, представив реакцию на это слово членов Совета Архонтов. Для старых разложенцев, привыкших
Конец проекта означает конец высоким доходам от заказных убийств. В Хранилище, конечно, скопилось много богатств, однако сама мысль о том, что их запас ограничен, вызовет панику во Внутренней Сфере.
Архонт был бы рад этому. Он ненавидел своих соплеменников за то, кем они стали. Народ воинов превратился в изнеженных слизняков.
«Коддис, мне не хватает твоей мудрости и рассудительности. Что мне делать теперь? Кем я должен стать этим людям?»
Глеша вывел из ступора голос Понзеса.
— Итак, мы теперь точно знаем, что заговор существует.
— Да. — Архонт промолчал. — Ты принял решение? Подумал?
— Подумал, — нехотя отозвался Хауш, подходя к перилам. Дул пронизывающий сухой ветер. Зимы на Рашдане отличались именно ветреностью. Они походили на долгую глубокую депрессию.
— Присоединишься ко мне?
Дэррн задержался на последнем рубеже обороны, еще цепляясь за привычное. Но Глеш прав — его слова не были просто бредом старика, у которого не все в порядке с головой.
Понзесу хватило времени, чтобы сделать выводы. Теперь он видел события в Цитадели под совершенно иным углом зрения. Правда пугала. Хауш понимал, что если он переступит невидимую черту, пути назад не будет.
У него оставался единственный шанс: развернуться и уйти, отправившись прямиком к Спикеру Совета Архонту Шоггу. Рассказать ему все. Задавить заговор шаари в зародыше, когда у них нет лидера и они в растерянности.
Но вместо этого Понзес поступил иначе. К этой минуте он готовился все те долгие тягостные часы с момента, как ему стала известна правда.
— Я с тобой, Глеш. Понимаю… скорее всего, мы теперь смертники, но я больше не хочу врать. — Фехтовальщик улыбнулся. — Можно посмотреть на это с меркантильной точки зрения. Мы живем тут не лучше шаари, мы как затворники, а они, там, внизу, пируют и веселятся. Что мы видели за эти века, Глеш? Чем из плодов трудов наших насладились? Думаю, Внутренняя Сфера нам кое-что должна.
— Ты прав.
Понзес ожидал возражений — Глешу с его идеями могло не понравиться подобное отношение, но Архонт, похоже, был согласен.
— Им не оплатить предъявленный счет всеми богатствами Хранилища.
— Но… что будет, когда…
— Не надо загадывать так далеко, друг. Давай сосредоточимся на сегодняшнем дне. Надо позаботиться о безопасности.
Хауш не мог взять в толк, почему до сих пор ни один «призрак» не возмутился тем, что ему предлагают предать хозяев. В чем секрет? У шаари была масса возможностей предупредить Совет.
— Время работает против нас, — сказал Глеш. — Мы ведем игру против Архонтов и против их соглядатаев среди наставников.